Михаил Магид, 

публицист,

специалист по Ближнему Востоку,

специально для Eurasia Diary

До сих пор турецкий президент Тайип Реджеп Эрдоган успешно расширял личную власть. Но теперь его политика может обернуться против него. 24 июня в Турции состоятся досрочные президентские и парламентские выборы. Объявив о проведении досрочных выборов, президент пытался реализовать свои преимущества и одержать эффектную победу над оппонентами. И вот, ему грозит поражение. Как это случилось?

Экономический рост и экономические трудности

За годы правления президента Эрдогана ВВП Турции в долларовом исчислении вырос почти в три раза. Этот огромный рост вызван политикой турецкого руководства. После того, как Турция пережила тяжелый финансовый кризис в 2001 году, Анкара приняла финансовые и налоговые реформы в рамках программы МВФ. Они положили начало эпохе быстрого экономического роста.

Постепенная либерализация экономики, выгодные для производителей налоги, дешевая в сравнении с Европой рабочая сила и твердая защита интересов собственников превратили страну в рай для международных инвесторов. Турция стала одним из крупнейших производителей и экспортеров автомобилей в Европе.

Программа приватизаций проводилась в Турции с середины 1980х гг. Но Эрдоган резко ускорил данный процесс. Приватизации помогли избавиться от неэффективных предприятий и получить дополнительные средства. Государство использовало часть полученных денег для развития инфраструктуры, вкладывая средства в энергетику и систему образования, создавая там дополнительные рабочие места. Впрочем, в Турции высокая безработица, около 11,2% , но важно помнить, что за 16 лет правления Эрдогана население страны выросло на 20 млн человек.

Президент Турции осуществил то, о чем лишь мечтают либеральные реформаторы, сторонники президента Роухани, в соседнем Иране. Фактически, Турция смогла грамотно использовать имеющиеся у нее преимущества: близость к европейскому рынку и дешевую рабочую силу, дополнив их развитием транспортных систем, образования и энергетики. Все вместе позволило ей встроиться в современную мир-экономику, заняв в ней позиции производителя недорогой одежды и автомобильного сборочного цеха для богатой Европы. Не самое престижное положение, но быстрый экономический рост стал примером для соседних стран.

Правда, развитие экономики привело к противоречиям и конфликтам. В 2013 г страну потрясли мощные социальные, экологические и политические протесты, начавшиеся после решения правительства ликвидировать часть парка Гези в Стамбуле. Рабочий класс Турции, выросший в численности благодаря реформам, оказался строптивым: в 2016 г в городе Бурса работники прогнали представителей умеренных профсоюзов, захватили крупный завод и создали на нем выборный от собраний трудовых коллективов Рабочий Совет, потребовавший радикального увеличения зарплаты.

Но не смотря на потрясения, Эрдоган успешно управлял кораблем государственной политики и экономикой. В 2017 г рост ВВП достиг 7,4% против против 3,2% в 2016 г.

В то же время, по оценке экспертов ЦРУ США, некоторые тревожные тенденции, включают рост безработицы и инфляции, усилились в 2017 г. Кроме того, широкая волна политических репрессий породила вопросы у инвесторов. В период с июля 2016 г по март 2017 г. три агентства кредитных рейтингов понизили суверенные кредитные рейтинги Турции, ссылаясь на озабоченность по поводу верховенства закона и темпов экономических реформ. Нет гарантий, что успехи 2017 г получится повторить в 2018-2019 гг. Пришло время обратить достижения себе на пользу.

Время - главный противник Эрдогана

Имелось и еще одно важное обстоятельство, которое не мог не учитывать Эрдоган: время работает против него. В 2017 г в Турции состоялся референдум, на который был вынесен вопрос об одобрении 18 поправок к Конституции. Они предусматривали переход от парламентской формы правления к президентской. Или даже суперпрезидентской, учитывая, что президент получал право вето на принятые парламентом законы и право назначать половину состава Конституционного и Верховного судов. Речь шла об установлении системы власти одного человека. К тому же, это, фактически, был референдум о доверии общества к Эрдогану - об усилении именно его властных полномочий.

Референдум президент выиграл с незначительным перевесом. Крупнейшие города - Стамбул, Анкара и Измир выступили против Эрдогана, победившего за счет голосов глубинки. Такое положение не сулит ему ничего хорошего: население Турции постепенно перемещается из небольших городов и сел в мегаполисы.

Когда после референдума французская компания Ipsos провела социологический опрос, подтвердилось, что Эрдоган постепенно теряет избирателей. Если в целом по стране Эрдогана поддержали 51,5% (48,5% выступили против), то среди голосовавших в первый раз, т.е. достигших 18 лет, число противников составило 58%. С учетом того, что каждый год приблизительно 1 миллион турок достигают возраста, позволяющего принимать участие в выборах, время работает против Эрдогана.

Руководствуясь вышеизложенными соображениями, президент настоял на проведении досрочных выборов, хотя изначально саму идею озвучил его союзник по коалиции, руководитель ПНД (Партия националистического движения) Девлет Бахчели. Но в расчеты союзников вкралась ошибка. Сейчас опросы общественного мнения показывают, что у противников Эрдогана есть шансы на победу.

Война с глубоким государством

Придя к власти в 2003 г исламистская партия Эрдогана (Партия справедливости и развития; ПСР), обнаружила, что ее способность управлять страной серьезно ограничена. В Турции, как и в Египте, существовало т.н. "глубокое государство", представленное армией, чиновниками, судьями и медийной элитой. Сторонники светской Турции (социал-демократы-кемалисты и светские либералы) были большой силой. Армия, защищавшая светское государство, официально имела право вмешиваться в процесс управления страной. Кроме того, армия контролировала около 30% ВВП через сеть зависимых компаний (государственных и частных).

Главной задачей Эрдогана было сломить "глубокое государство". С этой целью в 2007 г. открыто дело тайной организации "Эргенекон" - ряд высокопоставленных военных получили обвинение в подготовке заговора с целью государственного переворота. Затем, после новой неудавшейся попытки военного переворота в 2016 г., Эрдоган начал грандиозную чистку. Более 120 000 военнослужащих, должностных лиц, судей, журналистов, преподавателей и полицейских были отстранены от занимаемых должностей или даже арестованы. Эрдоган назначил своих сторонников повсюду. Тысячи журналистов были репрессированы, а ряд изданий закрыт. Пока мир ужасался масштабам политических репрессий, президент брал под контроль судебную власть, прокуратуру, армию, полицию и СМИ.

Среди задержанных и уволенных оказалось немало подозреваемых в связях с оппозиционным исламским проповедником Фетхуллахом Гюленом, которого Анкара обвиняет в организации попытки государственного переворота. Но, несомненно, речь идет не только о них. Эрдоган стремится уничтожить ядро глубокого государства, сделав бюрократический аппарат лояльным и управляемым

Это не была открытая ликвидация республики. Однако турецкая республика превратилась в завесу, за которой быстро формировалось настоящее ядро новой системы. В прошлом, таковым была армия. Сегодня назначенцы Эрдогана заполняют политический аппарат, постепенно формируя авторитарно-исламистскую структуру нового режима.

Массовые репрессии имеют широкие цели. Эрдоган хочет изменить саму природу турецкой государственности.

Новое религиозное государство

Российский исследователь Турции, Алексей Малашенко, вспоминает, как после одной вечеринки высокопоставленный турецкий военный сказал ему: "Вы еще увидите здесь турецкого Хомейни". Это было сказано в 2010г и позднее стало реальностью.

В Турции начался переход от светского государства к религиозной идеологии. Реалии сегодняшней Турции: рост количества учащихся в религиозных школах, призывы к отказу от контрацепции, проверка на приверженность исламу перед поступлением на государственную службу (политика разрушения глубокого государства). Кроме того, правительство Турции ввело в школах обязательный курс «Культура религии и познания морали». Отныне школьники изучают представления и ценности суннитского ислама с четвертого класса.

Сотни офицеров, некогда уволенных за исламистские идеи, восстанавливаются в армии. Так, Аднан Танриверди - офицер артиллерии и специалист по асимметричной войне, был в прошлом изгнан из армии из-за своих исламистских убеждений. Сегодня он является главным военным советником президента.

Турция со времен попытки переворота в июле 2016 г живет в условиях Чрезвычайного положения. Тысячи людей арестованы на основании подозрений в причастности к зачинщикам переворота, или просто за лайки в социальных сетях.

Оппозиция набирает популярность

Не экономика, а политика и религия стали слабым местом Эрдогана. Какое-то время, впрочем, политическим ислам являлся козырной картой президента.

Cуществует точка зрения, что светская модернизация, охватившая промышленность, армию и системы образования в Турции в 20м столетии, как и во многих других странах Ближнего Востока, не смогла изменить убеждения значительной, или даже преобладающей части населения - носителей традиционного религиозного сознания. По указанной причине представительная демократия на Ближнем Востоке неизбежно должна была рано или поздно привести к торжеству сторонников политического ислама, религиозного государства.

В Турции демократия всегда была чрезвычайно хрупкой. С одной стороны ее ограничивала армия, офицеры которой рассматривали себя в качестве хранителей светского характера Турецкой Республики и заветов ее создателя Кемаля Ататюрка. Снизу демократии угрожала огромная масса сторонников религиозной диктатуры. Фактически, при Эрдогане победу одержали вторые.

Но эта победа не является убедительной и прочной, в том числе потому, что Турция изменилась.

Во-первых, желая укрепить личную и партийную власть, сломать "глубокое государство", Эрдоган выбрал курс, который повредил интересам слишком большого числа людей.

Во-вторых, Эрдоган попал в ловушку модернизации, созданную его же собственными экономическими реформами. Растущие преимущественно светские мегаполисы большинство их населения не на стороне президента. Сказывается эффект модернизации и развитие образования. Горожан раздражает свертывание прав человека, внерение религиозных принципов в систему образования, ликвидация светского характера государства и массовые репрессии. Править, опираясь исключительно на старшее поколение и консервативную религиозную традиционалистскую глубинку страны становится все сложнее. Опора на традиционные скрепы перестает работать.

Недовольны действиями Эрдогана и представители крупнейших национальных и религиозных меньшинств, частично переплетающихся между собой, курды (около 20 млн) и алевиты (до 10 млн). Хотя, консервативная часть курдского наесления - на стороне президента. Тем не менее, многие курды раздражены репрессиями против курдских партий и избранных мэров, которых власть заменяет назначенными сверху государственными попечителями. Алевитам (одно из течений шиитского ислама) не нравится, что на их налоги в их селениях строят суннитские мечети.

Наконец, репрессии затронули часть сторонников суннитского политического ислама: многих из них обвинили в связях с Гюлленом.

Оппозиция

Против двухпартийной коалиции партии Эрдогана (ПСР) и националистов (ПНД) сложилась Чертырехпартийная коалиция. Она представлена светской националистической партией социал-демократического толка РНП (Республиканская народная партия), либеральными светскими националистами из Хорошей Партии (ХП), либерал-демократами из Демократической Партии (ДП) и исламистами из Партии Счастья (ПС), оппозиционной Эрдогану. Но контрольный пакет в коалиции у светских националистов из РНП и ХП.

Задача коалиции состоит в том, чтобы сформировать господствующую светскую группировку в парламенте, оттянув от Эрдогана и часть голосов исламистов, обеспечив небольшое влияние и присутствие в парламенте этих оппозиционных нынешнему президенту сторонников политического ислама.

Кандидатом на пост президента от коалиции станут республиканец Мухаррем Индже и популярная лидер ХП Мераль Акшенер.

Украинский журналист Осман Пашаев, отмечает, что с помощью досрочных выборов власть пыталась не допустить в большую политику "перспективную звезду", право-либеральную светскую националистку - Мераль Акшенер, с тем, чтобы лишить ее времени, необходимого для сбора нужного числа подписей, позволяющих зарегистрироваться в качестве кандидата. Но Акшенер преодолела все преграды.

Тем не менее, согласно последним данным опросов, Индже имеет больше шансов в первом туре президентских выборов, проигрывая Эрдогану, но выигрывая у Акшенер. В этом случае Индже имеет шансы победить Эрдогана во втором туре выборов. Он и Акшенер, позиционируют себя как светские политики, однако, они не настроены анти-исламски: Акшенер имеет опыт сотрудничества с исламистами, Индже - мусульманин-суннит. Это, как и сотрудничество с Хорошей Партией, позволяет им привлечь на свою сторону какую-то часть консервативного электората. Словом, противники Эрдогана могут победить. И не только за счет голосов коалиции.

Курды могут решить все

Впервые в современной турецкой истории голоса курдов могут стать решающими. Одна из главных интриг - позиция преимущественно курдской светской партии ДПН (Демократическая партия народов). Она не входит ни в одну из коалиций и устойчиво набирает на выборах от 10 до 13% голосов. Ее кандидатом на пост президента стал сидящий в тюрьме бывший сопредседатель ДПН Селахаттин Демирташ.

Но вот во втором туре курды - сторонники ДПН с высокой вероятностью поддержат Индже, хотя бы потому, что Эрдоган развязал против них массовые репрессии, а в случае победы Индже у курдов появляются шансы освободить своих политзаключенных, а так же добиться от нового правительства определенных уступок. 

Честные выборы?

В ходе рефрендума 2017 г было много разговоров о нечестной игре. Согласно данным Информационного агентства Рейтер, около полумиллиона курдов, большинство из которых, вероятно, выступили бы против конституционных поправок, предложенных Эрдоганом, являются беженцами. Многие не смогли зарегистрироваться, и, как отмечает агентство Рейтер, правительство мало делало для того, чтобы помочь им в этом. В день голосования независимым наблюдателям регулярно запрещали посещать избирательные участки. Еще более существенно, что Высшая Комиссия по Выборам разрешила подсчитывать карточки для голосования без официальной печати на них как действительные голоса – решение, которое сделало бы вброс бюллетеней очень легким. Вопрос о том, было ли мошенничество достаточно широким, чтобы изменить результаты референдума, остается открытым.

Нет никаких гарантий, что подобная ситуация не повторится 24 июня. Впрочем, если такое случится, может произойти все что угодно. Накал страстей очень высок. Если появятся данные о фальсификациях, это может вызвать повторение протестов, подобных выступлениям в Гези (2013 г), только в более крупных масштабах. Причем на сей раз, к протестам могут присоединиться миллионы курдов, взбешенных репрессиями и арестами.

С другой стороны, исходя из указанных соображений, Эрдоган может быть и не решится фальсифицировать итоги голосования. Тем более, что какие-то шансы победить у него все же есть, часть опросов сулит победу ему.