Политолог Роланд Биджамов — о том, почему предстоящее голосование по вопросу независимости Иракского Курдистана способно изменить расклад сил в регионе

Глава Иракского Курдистана Масуд Барзани подтвердил, что власти автономного региона намерены провести 25 сентября референдум о независимости. Сам факт голосования в условиях кризиса в регионе вызывает много вопросов в самом Ираке и за его пределами.

Внутри на данный момент единой страны остро стоит вопрос так называемых спорных территорий — части провинций Найнава, Киркук и Дияла. Фактически они контролируются курдами, однако Багдад считает их своими.Судьба этих районов должна решаться в соответствии со 140-й статьей принятой в октябре 2005 года конституции Ирака, которая предполагает проведение референдума о будущем статусе этих территорий, но только после нормализации там обстановки и переписи населения. Референдум предполагалось провести до 31 декабря 2007 года. Однако ни одно из условий не было выполнено.

В итоге Эрбиль (столица Иракского Курдистана) стремится навязать статус-кво и «уйти» из Ирака, максимально расширив свои границы. А политическая элита в Багдаде намерена любой ценой сохранить эти богатые природными и человеческими ресурсами территории за собой. В случае претворения в жизнь сценария окончательного отделения региона от Ирака эти спорные районы станут узлом противоречий, разрешить которые в ближайшее время не представляется возможным.

В этой связи нельзя не рассматривать и теоретическую возможность вооруженного конфликта между Багдадом и Эрбилем. Хотя вероятность такого развития событий относительно невелика, курды готовятся сейчас к самому худшему, срочно создавая систему обороны на занятых территориях. Это не нравится иракскому военно-политическому руководству, но оно пока терпит, не допуская сползания в невыгодный ему сейчас сценарий «войны всех против всех».

В то же время большой соблазн поддержать центробежные тенденции в Ираке есть у противников властей в Сирии и Иране. Как известно, иракские и сирийские войска вышли друг к другу на стокилометровом участке совместной границы вблизи города Ат-Танф. Это открыло бездействовавший два с половиной года сухопутный коридор для снабжения Дамаска иранским оружием. А любой конфликт между Эрбилем и Багдадом отвлечет иракские силы от пограничного коридора, сможет привести к его закрытию и в целом ослабит позиции как Дамаска, так и Тегерана.

Проведение референдума и дальнейшие действия по претворению в жизнь его итогов приведут к очередному переформатированию ситуации в регионе. Продвижение проекта курдской независимости столкнется не только с прямым сопротивлением Багдада и большей части стран региона, но и с неприятием его теми внешними игроками, которые не заинтересованы в дополнительном раскачивании «иракской лодки».

Одним из таких игроков является Россия. Москва, поддерживая хорошие отношения и с центральными властями в Багдаде, и с правительством автономного региона, выступает, однако, за то, чтобы курдский вопрос решался в рамках единого иракского государства. Российская позиция заключается в том, что Москва признает Курдистан, как только с его независимостью согласится Багдад. На данном этапе Москва может в геополитическом плане проиграть от создания курдского государства. Ведь оно попадет в орбиту влияния США. Выгодное, несмотря на отсутствие выхода к морю, стратегическое положение курдского региона позволит американцам размещать там свои военные базы. Это даст возможность Вашингтону и его союзникам сдерживать мощь не только Ирана, но и строптивой Анкары, дрейфующей порой в сторону Москвы. И это не говоря о тех многочисленных козырях, которые американцы получат во всем регионе, включая возможность усиления влияния даже на страны Закавказья.

Для России перспективы образования независимого курдского государства не сулят очевидных внешнеполитических выгод. На ближневосточном направлении силы Москвы сосредоточены на решении задач в Сирии. А в будущем Курдистане Москве в лучшем случае предоставят возможность участвовать в отдельных проектах, связанных с энергетикой и другими отраслями. Хотя, говоря по правде, основные части курдского нефтяного пирога уже поделены между ведущими американскими и европейскими компаниями.

Разыгрывая национальную карту, глава курдского автономного региона Масуд Барзани не просто ведет долговременную игру с Багдадом, которая не прекратится и после сентября 2017 года. Он пытается сплотить вокруг себя политическую элиту региона, восстановить работу его институтов, прежде всего парламента, бездействующего с октября 2015 года. Но самое главное для него — завершить свою политическую карьеру объявлением независимости Курдистана, войдя в историю достойным продолжателем дела своего отца Мустафы Барзани.

Автор — эксперт-политолог

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции