Каковы цели трехсторонней встречи президентов России, Ирана и Азербайджана, которые состоялись в Тегеране 1 ноября? Почему некоторые аналитики склонны называть встречу Путина, Рухани и Алиева "саммитом"?
Свое видение переговоров специально для Eurasia Diary изложил российский учёный-востоковед Александр Князев.
«Не думаю, что стоит как-то уж слишком пафосно говорить о состоявшемся визите президента России в Тегеран и о трехсторонней встрече с участием президента Азербайджана.
Сделанное заявление о противодействии терроризму просто констатирует реальное взаимодействие РФ и ИРИ в этой сфере на Ближнем Востоке, важнее то, насколько сближение двух стран в сфере безопасности будет носить стратегический, а не эпизодический характер.
Согласование позиций по поствоенному урегулированию в Сирии можно, наверное, отнести к симптомам продолжительного партнерства. В общем-то, к оптимизму на этот счет можно отнести и достаточно уверенную поддержку, оказываемую Ирану со стороны руководства России по поводу нового витка ирано-американской напряженности в связи с «Совместным всеобъемлющим планом действий» по иранской ядерной программе.
Угрозы США по выходу из ядерного соглашения де-юре будут означать выход и из соответствующей резолюции Совета безопасности ООН, и в этом их можно рассматривать как очередные действия Вашингтона по размыванию существующих основ международного права, например, наряду с предложениями об отмене механизма «вето» в СБ ООН. ООН никогда не была высокоэффективной организацией, но формальное утверждение тех или иных решений на ее уровне хотя бы позволяло странам-участницам к этим решениям апеллировать, сдерживая те или иные конфликтные ситуации. США последовательно стремятся к разрушению этой и без того неустойчивой архитектуры, и угрозы в отношении ядерного соглашения с Ираном нужно рассматривать и в данном более широком аспекте, и примечательно здесь единство позиций РФ и ИРИ. Хотя, можно, конечно, отнести их и к простой солидарности двух санкционных стран.
Происходящее обострение отношений США с Россией, сложности в американско-китайских отношениях, выходящие из-под американского контроля процессы в Европе, на Ближнем Востоке и Магрибе, в других регионах мира, неудачи внешней политики вашингтонской администрации в целом делают Иран одним из объектов наиболее агрессивной американской политики. И в этом вопросе единство позиций с Россией является, безусловно, важным для ИРИ, а сам этот вопрос – едва ли не главным в состоявшейся трехсторонней встрече.
Интересным в таком контексте представляются два момента. Это предложение верховного лидера Ирана президенту России: заменить американский доллар на национальные валюты в двусторонних и многосторонних экономических расчетах, что поможет «отразить американские санкции и изолировать США». И это участие в переговорах с подобной общей антиамериканской атмосферой президента Азербайджана, включая и его подпись под общим заявлением по поводу необходимости соблюдать Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе, адресованным американской администрации.
Ильхама Алиева, конечно, интересовали больше вопросы создания транспортного коридора или сближение позиций по каспийскому урегулированию. Но сам факт его участия в тегеранской встрече может быть далеко не однозначно оценен в Вашингтоне. И если договоренности по созданию таможенного коридора трех стран, в котором будут действовать единые стандарты можно отнести к несомненному успеху не только Тегерана и Москвы, но и Баку, то каких-то подвижек по каспийскому вопросу пока не ощущается.
Общие декларации о намерениях трех стран углубить взаимодействие на международных энергетических площадках и расширить сотрудничество в нефтегазовой сфере также пока не демонстрируют каких-либо контуров реального воплощения».