Президент Дональд Трамп сообщил прессе, что ему хотелось бы получить помощь от Владимира Путина в северокорейском вопросе, чему и был посвящен один из их недавних телефонных разговоров. В заявлении американского лидера чувствовались легкие нотки обиды. "Главным пунктом были переговоры о Северной Корее, потому что нам бы очень хотелось получить его (Путина. — Прим. ред.) помощь по Северной Корее. Китай помогает, а Россия не помогает. Мы бы хотели иметь российскую помощь", — заявил Трамп.

 

С практической точки зрения "помощь", об отсутствии которой так печалится Трамп, предполагает активное участие российской стороны в экономической изоляции КНДР и принятии мер, резко сокращающих валютные доходы Пхеньяна. Судя по требованиям, озвучиваемым в ООН представителями Госдепа, предполагается, что Россия должна как минимум выдворить со своей территории находящихся здесь на работе северокорейских граждан, которых американская сторона считает "рабами". Легко заметить, что меры, на реализации которых настаивает Вашингтон, выходят далеко за рамки санкций, введенных на уровне ООН при поддержке Китая и России, то есть Пекину и Москве предлагается ввести против Пхеньяна односторонние санкции и организовать фактическую экономическую изоляцию, эффект от которой вполне может быть классифицирован как гуманитарная катастрофа.

 

В этом контексте стоит привести ответ Владимира Путина на вопрос журналистки Associated Press, которая интересовалась помощью России в преодолении северокорейского кризиса: "Ваши конгрессмены, сенаторы так хорошо выглядят, красивые у них костюмы, рубашки, они вроде умные люди. Они нас поставили в один ряд с Северной Кореей и Ираном. И при этом в то же время подталкивают президента (США), чтобы он уговорил нас вместе с вами решать проблемы Северной Кореи и Ирана. Вы вообще нормальные люди?"

 

 

Судя по продолжающимся усилиям американской стороны в плане привлечения помощи Кремля в северокорейском направлении, возникают обоснованные подозрения в том, что ответ российского президента на вопрос можно считать отрицательным.

 

Сам факт признания желательности или даже необходимости российского содействия для решения некой международной проблемы является грубым нарушением одного из ключевых табу американской политики.

 

Из-за этого публичного попрания политического табу американофилы всего мира и многие эксперты США сейчас испытывают жесточайший когнитивный диссонанс. Главной догмой политического класса Соединенных Штатов является положение об американской исключительности, предполагающее, что Вашингтон имеет право и возможность принять и претворить в жизнь любое решение в отношении любой страны мира.

 

"Пришли, увидели, он умер!" — издевательская перелицовка римского девиза в исполнении Хиллари Клинтон, которая так отметила гибель Муаммара Каддафи, является фактическим кредо всей американской политики. Сама мысль о неспособности США ликвидировать какого-то иностранного лидера, бросившего им вызов, будь то Путин, Кастро или Ким Чен Ын, доставляет некоторым американским политикам душевные и едва ли не физические страдания. На этом фоне позиция Трампа, который спокойно говорит о том, что США нужна помощь Китая и России, смотрится как верх рационального прагматизма.

 

Конечно, США могут применить в отношении КНДР силу и выиграть войну просто в силу тотального военного превосходства. Казалось бы, для американского президента, которому отчаянно необходимы внешнеполитические победы для решения внутриполитических проблем, война с КНДР должна быть очень желанной, однако практика показывает нежелание администрации Трампа идти на военное обострение.

 

Военное поражение КНДР, хотя и решит проблему "северокорейской угрозы", нанесет США неприемлемый ущерб. Дело даже не в риске того, что северокорейская ракета с ядерной боеголовкой может успешно долететь до Гуама или даже до континентальной части США, — точно оценить вероятность этого сценария очень проблематично. Проблема в том, что гарантирован ущерб другого рода. Еще в августе стратег Трампа Стив Бэннон признал, что "военного решения корейской проблемы не существует". В интервью The American Prospect Бэннон заявил: "Нет военного решения, забудьте об этом. Пока кто-то не решит ту часть уравнения, которая показывает мне, что 10 миллионов жителей Сеула умрут в первые 30 минут из-за применения конвенционального оружия". Стив Бэннон уже не работает в Белом доме, но реальность от этого не изменилась. Массовая гибель южнокорейских мирных жителей и уничтожение значительной части экономики Южной Кореи в условиях военной интервенции США будет означать конец важнейшего элемента "американского мифа", заключающегося в том, что вассальная зависимость от США является гарантией безопасности. Военная победа над КНДР будет гарантированно иметь катастрофические для США побочные эффекты в виде массового желания вассалов выбраться из-под американской "крыши".

 

Генри Киссинджеру приписывают циничную, но точную формулу: "Быть врагом США может быть опасно, но быть их другом — фатально". Именно исходя из этой логики, Евросоюз создает свое "параллельное НАТО" без участия Штатов и Великобритании, Япония вооружается, а южнокорейские официальные лица заявляют о том, что они "не могут принять" военное решение северокорейского кризиса. Если Вашингтон в этих условиях пойдет на военный конфликт, его победа будет пирровой и приведет к ускорению ликвидации монополярного мирового порядка.

 

Исходя из вышеизложенных причин и в силу провала всех попыток военного блефа с использованием авианосных групп и масштабных учений, Вашингтон вынужден переходить к тактике "экономического удушения" КНДР, которая совмещается с предложениями прямых переговоров по линии Вашингтон — Пхеньян. Проблема Трампа заключается в том, что для получения необходимого воздействия на северокорейскую экономику ему нужна подмога Китая и России. Даже в условиях содействия китайской стороны (Трамп не зря упомянул, что "Китай помогает") возможность торговать через Россию радикально усиливает устойчивость КНДР к американскому давлению.

 

Владимир Путин заявил, что "мы не признаем ядерный статус Северной Кореи", но при этом отметил, что "все, что там происходит, контрпродуктивно". Расползание по планете ядерного оружия не в российских интересах, однако и помогать Трампу решить проблему, к созданию которой приложили руки несколько поколений американской администрации, тоже не в интересах Москвы, по крайней мере, до момента исправления американского поведения. Как говорил Черчилль, "вы всегда можете рассчитывать, что американцы поступят правильно — после того, как перепробуют все остальные варианты".

 

В этом смысле нынешний президент США — типичный американец: он начал поиски решения северокорейского кризиса с угроз, продолжил демонстрацией военной силы, ведет поиски в сфере санкций, а закончит, скорее всего, переговорами с невыгодным для США результатом. Если Трамп не пойдет на очевидную глупость в виде военной интервенции, то рано или поздно придется прийти к необходимости согласиться на так называемую двойную заморозку, то есть на план, предполагающий прекращение Северной Кореей ядерных испытаний и пусков ракет в обмен на прекращение американо-южнокорейских военных учений.

 

 

Это будет фактическим признанием дипломатического поражения США, но ничего не помешает Трампу созвать пресс-конференцию и заявить о том, что США всех победили, поставили КНДР на колени, принудили Россию и Китай к сотрудничеству и что вообще Соединенные Штаты — это мировой номер один. Обкатку этого пиар-приема мы уже видели на примере Сирии, где поражение США признали едва ли не все западные СМИ и "мозговые центры", но это никак не повлияло на официальную позицию вашингтонской администрации, которая торжественно приписала победу себе. На такие действия Вашингтона даже не стоит обижаться, наоборот, их нужно приветствовать.

Публичное бахвальство Трампа — это очень низкая цена за сдачу американских позиций в ключевых точках планеты.