Первое, что бросилось мне в глаза в последние годы, — это невероятное обилие в Баку онлайн-такси, служб доставки еды, охранников. Еще лет десять назад это как-то не было так заметно. Нужно поймать такси – вышел на дорогу, поднял руку и поймал частника. А теперь эта рыночная самодеятельность сменилась громадными компаниями-монополистами. Чуть ли не каждая четвертая машина на трассе – такси. Прямо как в странах третьего мира.
 

Или службы доставки еды. «Ваш заказ доставит учитель литературы». Я пересказываю шведским друзьям типичный сетевой анекдот: «— Алло, это доставка еды. Какой у вас код подъезда? – Наберите год написания «Гамлета».
 

За этой злой иронией стоит тупая, бесперспективная, тяжелая и изматывающая работа, которая некоторых ведет к депрессии и чувству отчаяния. А порой доводит и до трагедии, как случилось в конце апреля, когда в Петербурге от переутомления умер 21-летний курьер.
 

Этот социальный ад сейчас стремительно расширяется, а его самое дно называется модным термином «Платформенная экономика» и считается будущим человечества.
 

Платформенная экономика – это онлайн-сервисы вроде Airbnb, Amazon, Alibaba, Uber, Yandex и т.д., которые позволяют пользователям заказывать типовые услуги без или с минимальным числом посредников. Эта новая, «продвинутая» экономика, основанная вроде как на высоких технологиях создает рабочие места, требующие минимум квалификации, дающие минимум зарплаты, и социальных гарантий. Это курьеры, уборщики, обслуживающий персонал.
 

Такие работы как правило нацелены на обслуживание конкретного клиента. По сути, это возрождение старинной профессии слуги, только разделенной на отдельные функции.
«Общество услуг», которым гордо называют новую экономику ее апологеты на деле оборачивается старым добрым обществом слуг.
 

На самом деле, все это общемировая тенденция. Дерьмо-работы идут по планете триумфальным шествием. Вот, например, американское Бюро трудовой статистики рапортует о том, что 7 из 10 самых быстрорастущих профессий в США это низкооплачиваемый «ручной» труд в сфере услуг: сиделки, официанты, повара, продавцы, курьеры. Даже в «социальной» Швеции парламент разрешил создавать целый кластер «простых работ» (enkla jobb) — лифтеров, чистильщиков обуви, швейцаров. Считается, что это делается для мигрантов, но на самом деле, почти все смогут наестся этой «вкуснятины».
 

Как показало исследование, проведенное экспертами ОЭСР, за последние годы практически весь рост ВВП в развитых странах был обеспечен ростом занятости за счет низко производительных и плохо оплачиваемых работ в сфере услуг.
 

В общем-то так было не всегда. После Второй мировой коммунисты в социалистическом лагере и социал-демократы в развитых странах Запада проводили политику обгоняющего развития человеческого капитала. Они вкладывали деньги в образование, в программы повышения квалификации, обеспечивали социальные гарантии и вообще перераспределяли национальный доход в пользу рабочего класса. Это вело к тому, что рабочая сила постепенно становилась все более дорогой, но все более квалифицированной.
 

В результате, производительность труда по всему миру быстро росла. Например, в 1960-х — начале 1970-х годов по статистике ОЭСР в 37 крупнейших капиталистических экономиках она росла на 3,3% ежегодно. После либерализации экономики в 1980-90-х гг. эти темпы стали быстро сокращаться. В 1995-2007 среднегодовой темп роста производительности труда упал до 2,6%. В 2011-2015 этот показатель составляет уже 1,7%, а в последние 5 лет и вовсе 0,9%. В России в 2014-2018 гг. производительность труда, по оценкам ОЭСР, и вовсе падала на 1% в год. Во-многом просто потому, что производительность труда курьера или лифтера увеличить просто невозможно.
 

Как мне однажды сказали в службе по трудоустройству, «мы не хотим, чтобы вы нашли хорошую работу, мы хотим, чтобы вы просто нашли работу». Но почему технический прогресс вместо сложной, интересной, творческой, хорошо оплачиваемой и высокопроизводительной работы создает эти бесконечные места для курьеров и консультантов дерьмо-работы, охранников и  торгашей?
 

Да все просто. Такова логика капитала.
Быстрый рост производительности труда приводит к тому, что рынок насыщается. Основные потребности людей более или менее удовлетворены. Все сыты, одеты, обеспечены жильем, образованием, транспортом.
Люди расслабляются, начинают кайфовать (отсюда массовая ностальгия по благословенным временам Брежнева у нас и по «золотому веку социал-демократии» на Западе), но экономический рост начинает тормозить.
 

Кейнсианский капитализм, который господствовал в мире до 70-х годах искал выход из этого кризиса в том, чтобы создавать новые потребности. Например, у вас есть телефон, но вот вышла новая модель и вся реклама, мода, потребительские стандарты в вашем окружении гонят вас покупать ее – уже не для того чтобы удовлетворить свою потребность в общении, а для того чтобы поддерживать свой социальный статус и посылать символические знаки окружающим (то есть «понтоваться»). Это называется общество потребления. Эти механизмы работают и до сих пор, но они все менее эффективны.
Просто потому что за последние 40 лет доходы и богатства сконцентрировались в руках небольшого меньшинства на верху общества. К этому привели неолиберальные реформы, которые сломали маховик потребительского капитализма, сделав половину населения нищими, а вторую половину накрепко повязав кредитами и гонкой за поддержанием уже достигнутого. Сегодня у большинства из нас просто нет денег, чтобы покупать все новые девайсы.
 

Другой выход в том, чтобы не гнаться за ростом производства, а постепенно сокращать рабочее время. Не расходовать его на бессмысленные функции вроде открывания дверей дорогих ресторанов или раздачи флаеров на улице, а пустить на что-то достойное человека: образование, участие в управлении обществом, в создание новых образов жизни, на науку, искусство, творчество, воспитание новых поколений. То есть сокращать удельный вес рутинного труда в жизни.
 

Но тут есть проблема: извлечение коммерческой прибыли возможно только через присвоение капиталистом, работодателем части рабочего времени своих наемных работников.
Если рабочее время последовательно сокращается, то тает и сама основа капиталистических отношений и товарного производства. Еще Карл Маркс в «Этюде о машинах» показал, что если производство будет полностью автоматизировано, а наемных рабочих сменят машины, то и капитализм, как общественная формация станет невозможным, поскольку исчезнет источник извлечения прибавочной стоимости.
 

Поэтому вопрос продолжительности рабочего времени имеет для капитализма судьбоносное значение. И здесь получается нерешаемое противоречие: рост производительности труда ведет к сокращению общественно-необходимого рабочего времени, а значит, подтачивает саму основу капитализма, как способа производства. Поэтому капитал всеми силами противится этому росту, переводя все большую часть экономики в зону непроизводительного ручного труда, в сферу «экономики слуг». Даже высокие технологии в рамках капиталистической системы начинают работать не на то чтобы сделать нашу жизнь более интересной, комфортной и творческой, а на то, чтобы свести ее к тупой, рутинной и унылой дерьмо-работе.
 

Получается, что современный капитализм исчерпал свой потенциал развития. Он не может делать общество более богатым, эффективным, более свободным от унылой рутинной работы. Наоборот, сама логика капитала заставляет общество идти по пути стагнации и даже регресса.
 

Даже аналитики ОЭСР пришли к выводу, что работодатели в развитых странах получают больше выгод от найма дешевых сотрудников, чем от инвестиций в новые технологии. Но даже там, где эти технологии появляются, они ведут к ухудшению положения простых людей, которым все чаще приходится сталкиваться со стремительной «дерьмовизацией» рынка труда.
 

Больше всего это затрагивает молодое поколение. В итоге, согласно исследованию специалистов из британского The Resolution Foundation поколение «миллениалов» станет первым за всю современную историю развитых стран, которому придется жить в среднем хуже, чем их родителям.
 

Миллионы людей разносят пиццу и что-то охраняют, делают массаж, занимаются извозом,  продают на базар и в магазинах.
Их тела становятся просто вещью, приспособлением для чужого удовольствия. Люди теряют всякое самостоятельное значение, смысл помимо услужения другим.
Бессмыслица проникает в ткань жизни, создает чувства фрустрации, тупика и депрессии. Чувства, которые преследуют миллионы людей в мире наступившего будущего.
 

Когда-то капитализм своей всепроникающей производительностью сделал невыгодным рабство и крепостное право, высвободив сотни миллионов людей для участия в эффективной капиталистической эксплуатации. Но сегодня интересы капитала заставляют перекачивать миллионы жизней обратно, в самые тупые, непроизводительные отрасли личных услуг, убийственно бессмысленных дерьмо-работ, которые все меньше отличаются по своему функционалу от рабства.