Новость о том, что Узбекистан в ближайшей перспективе сможет стать членом главного интеграционного проекта на постсоветском пространстве – Евразийского экономического союза (ЕАЭС), была одновременно и ожидаемой, и совершенно неожиданной. Вступление республики с ее 32-миллионным населением, важным геостратегическим положением на карте Евразии и масштабными планами модернизации сделает ЕАЭС еще более значимым игроком с объединенным рынком, превышающим отметку 200 млн человек. В то же время присоединение Ташкента будет сопряжено с серьезными вызовами для организации, которая впервые с момента запуска сталкивается с вступлением такого крупного игрока. Интеграция потребует серьезных усилий и трансформаций для обеих сторон объединения, что станет одновременно серьезным тестом для ЕАЭС и ее будущего, а также откроет новые возможности для развития.

Ожидаемость новости о планах Ташкента присоединиться к ЕАЭС была обусловлена в первую очередь кардинальными изменениями внешнеэкономической стратегии Узбекистана, которые начались с приходом к власти Шавката Мирзиёева в 2016 году. Его предшественник Ислам Каримов с момента получения независимости в 1991 году делал упор на поддержку внутреннего производителя с опорой на внутренний рынок. Такая модель позволяла поддерживать умеренный изоляционизм, не зависеть от глобальной конъюнктуры, политических настроений и изменений у торговых партнеров. В то же время такая стратегия объективно имела серьезные ограничители роста. Внутренний рынок Узбекистана хоть и имеет заметную емкость, но не может похвастаться высокой покупательной способностью, поэтому потенциал роста экономики весьма ограничен. Очевидно, что без поддержки экспорта и выхода на новые рынки сбыта заметного роста экономики не достичь. В таких условиях новый президент практически сразу после прихода к власти объявил серьезную перезагрузку внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии с целью создания благоприятных условий для экспорта товаров сначала в соседние по региону Центральной Азии страны, а затем на более отдаленные рынки. В таких условиях вопрос институализации отношений Узбекистана, с одной стороны, и наиболее крупного и продвинутого регионального интеграционного проекта, ЕАЭС – с другой, оставался вопросом времени.

Вместе с тем против завышенных ожиданий о скором вступлении в ЕАЭС говорила привычная логика внешнеполитической стратегии Узбекистана, опирающаяся в первую очередь на базис неприсоединения ни к каким объединениям, будь то оборонным или экономическим. Упор был сделан на более гибкий и менее обязывающий двусторонний формат. Данная парадигма внешнеэкономической стратегии Ташкента доказала свою эффективность. Рост торговли с основными партнерами и соседями, Россией, Казахстаном, Китаем и другими с 2016 года показал впечатляющий рост. Сказывался накопленный потенциал торговли и имеющиеся инструменты в виде зоны свободной торговли СНГ, к которой Узбекистан присоединился в 2011 году. Но и у этого потенциала есть свои ограничители по росту, который в основном носит скорее экстенсивный характер. И как раз здесь у Ташкента остается не так много опций для долгосрочной стратегии роста торговли, оставаясь за бортом главного регионального интеграционного проекта.

Начало официального обсуждения планов вступления Узбекистана в ЕАЭС дало старт нешуточным спорам в узбекском обществе о целесообразности вступления и привело к серьезному расколу по линии сторонников и противников интеграции. Один из главных аргументов, который звучит из лагеря противников вступления республики в ЕАЭС, заключается в том, что Узбекистану сначала нужно вступить в ВТО, чтобы войти в лигу равных в международной торговле, а уж потом вступать в региональные объединения. Такой аргумент возник сразу же после заявления министра торговли США, который по факту пригрозил трудностями на пути вступления в ВТО для Ташкента, если будет принято решение об интеграции в ЕАЭС.

С одной стороны, аргумент противников справедлив. Членство в ВТО является важным и престижным, но существует ряд «но». Мы становимся свидетелями глобальных изменений в мировой торговле с трендом на регионализацию торговли и повсеместный протекционизм. Все без исключения страны стараются предоставить максимально благоприятные условия для национальных производителей в их конкуренции с зарубежными компаниями. И если 20 и даже 10 лет назад ВТО был действительно эффективным механизмом борьбы с протекционизмом и нечестной дискриминацией в мировой торговле, то сегодня организация практически потеряла влияние как в политическом плане, так и в вопросах эффективности разрешения споров. Не секрет, что главный инструмент работы ВТО – арбитраж организации сегодня практически не имеет возможности рассматривать торговые споры, так как существуют проблемы с переназначением судей, в первую очередь из‑за позиции Вашингтона, который негласно старается снижать влияние организации.

Таким образом, даже если представить, что Узбекистан вступит в ВТО в ближайшее время, согласуя торговые договоры со всеми своими экономическими партнерами, это не создаст для узбекской экономики сколько‑нибудь значимые возможности для наращивания торговли в мире, какие могли бы появиться при присоединении к ЕАЭС, в котором представлены важнейшие торговые партнеры республики.

В то же время нельзя сказать, что процесс вступления в ЕАЭС обещает быть легкой прогулкой. У организации еще не было опыта присоединения такого крупного игрока, как Узбекистан. Процесс повлечет за собой серьезное переформатирование управленческой структуры институтов организации с учетом появления нового члена и обеспечения его участия в управлении. Ташкенту, в свою очередь, предстоит серьезная работа по адаптации своего законодательства и своих таможенных практик под стандарты ЕАЭС, что будет сопряжено с пересмотром внутренних устоявшихся норм и правил, что может привести к временным трудностям и напряжению в бизнес‑среде республики. Для всех участников предстоят серьезные переговоры о доле Узбекистана в распределении таможенных сборов ЕАЭС, условий торговли, перечня изъятий, квот.

Что получает Ташкент при вступлении в ЕАЭС? Полноценное участие в управлении развитием союза в виде представительства в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Это означает, что у Ташкента будут механизмы продвижения своих идей и проектов по интенсификации региональной торговли. Важно отметить, что участие Узбекистана с его амбициями и планами может позитивно повлиять на стагнирующий в последнее время процесс развития ЕАЭС.

В случае дискриминации узбекских производителей при торговле со странами ЕАЭС после присоединения у Ташкента появляется право рассмотрения подобных дел институтами в рамках ЕЭК. Последние прецеденты показывают, что этот механизм становится все более эффективным.

Узбекистан в рамках гармонизации своего законодательства с нормами и правилами ЕАЭС получает готовые решения и практики по реформированию целого ряда связанных со вступлением секторов – сертификации и стандартизации, таможенного регулирования и др. Системный пересмотр законодательства с применением передовых, апробированных практик в перспективе обещает серьезные позитивные изменения инвестиционной среды Узбекистана.

Как показал опыт интеграции Киргизии, фактор трудовых мигрантов и изменения их статуса на граждан страны – члена ЕАЭС серьезным образом облегчает возможность поиска работы и пребывания в странах‑партнерах, в первую очередь в России и Казахстане. Учитывая количество граждан Узбекистана, работающих в странах ЕАЭС, вступление республики в организацию будет иметь колоссальный позитивный социальный эффект.

Сроки и форматы процесса институализации отношений Узбекистана и ЕАЭС – вопрос открытый. Учитывая сложность и амбициозность задачи, очевидно, что для достижения позитивного результата важно все процедуры запускать постепенно, продуманно, без аврала и лишней спешки. В случае позитивного решения по вопросу вступления возможно рассмотрение растянутых во времени сценариев присоединения. На первом этапе это может быть реализовано через существующие форматы, например создание зоны свободной торговли с ЕАЭС или получение статуса наблюдателя или партнера. Хотя, например, Киргизия и Армения перешагнули эти этапы и сразу получили статус полноценных членов. В случае Узбекистана промежуточный этап интеграции позволит всесторонне проработать членство республики, просчитать экономические параметры интеграции, адаптировать институты управления ЕАЭС под членство Республики Узбекистан. В любом случае, какой бы из обсуждаемых сценариев и сроков присоединения Ташкента к ЕАЭС ни был выбран, предстоит большая и кропотливая работа.