В связи с усилением в армянской прессе всякого рода обвинений, от ведения «нечестных боев» до участия в военных операциях азербайджанской армией боевиков из Сирии, Eurasia Diary обратился к ведущему аналитику Агентства политических и экономических коммуникаций Михаилу Нейжмакову.

Говоря о воздействии подобной пропаганды на азербайджанское общество российский аналитик отметил:

«Как показывает мировой опыт, в начале военных конфликтов, как правило, действует эффект «сплочения вокруг флага» (исключения имеют место, например, если игроки, существенно влияющие на медиа-среду соответствующих стран, еще до начала  военной операции готовят ее негативное восприятие общественным мнением).

На этом фоне любая критика или негативная информация об армии своей страны воспринимаются с куда большим уровнем недоверия даже многими представителями оппозиционной аудитории. Поэтому вряд ли подобные заявления сейчас способны повлиять на настроения азербайджанской общественности».

Говоря об обвинениях премьера Армении Никола Пашиняна и его попытках привлечения третьих стран эксперт сказал:

«Это обычные элементы информационных войн, сопровождающих военные конфликты. Другое дело, что результативность работы участников военных конфликтов с аудиторией третьих стран зависит от того, насколько точно они проанализировали общественные настроения в этих государствах.

Например, недавно отвечая на вопросы ведущих программы «60 минут» на телеканале «Россия-1», премьер Армении Никол Пашинян заметно акцентировал внимание на обвинениях в адрес Анкары по поводу ее вовлеченности в конфликт вокруг Карабаха.

Однако по данным соцопросов максимум негативных оценок в отношении Турции в российском обществе пришелся на 2016 год (что было связано с серьезным охлаждением отношений Москвы и Анкары после уничтожения российского Су-24 в ноябре 2015 года), после чего произошло существенное снижение подобных настроений. Так, по данным «Левада-центра», в 2016 году Турцию относили к числу «враждебных, недружественно настроенных к России стран» 29% опрошенных, но в августе 2020 года – уже только 3%.

То есть, акцентирование командой Никола Пашиняна внимания на «турецком факторе» конфликта в ходе работы с российской аудиторией вряд ли может принести заметный эффект в ближайшей перспективе».

Также мы обсудили с российским аналитиком вопрос угрозы безопасности ведения азербайджанскими войсками операции по освобождению своих земель на третьи страны. Согласно сообщениям армянского премьера, данный конфликт угрожает безопасности России, Ирана, США, а также и Франции.

Согласно мнению Нейжмакова, в данном случае Ереван стремиться заручиться симпатиями жителей стран, в разное время пострадавших от террористических атак, где тема террористических угроз и активности радикальных исламистов в том или ином виде присутствует в медиа-повестке:

«В информационном пространстве Франции, США и России эта тема обсуждается с разной интенсивностью, и все же образ террориста, принадлежащего к радикальным исламистским группам, общественности в этих странах хорошо знаком и вызывает тревожность. Поэтому Ереван и апеллирует к этому образу.

Можно снова вспомнить уже упомянутое выступление Никола Пашияна в эфире телеканала «Россия-1», где премьер Армении стремился доказать, что иностранные наемники, по его словам, оказавшиеся в населенных пунктах Азербайджана, «пытаются навести там законы шариата».

Скорее всего, Баку, делая ответный ход в информационной войне, будет стремиться не только опровергнуть сами подобные сообщения, но и активнее продвигать в информационном пространстве России и ключевых игроков ЕС образ Азербайджана, как светского государства, которое заинтересовано в противодействии влиянию радикальных исламских групп на своей территории».

По поводу участия российских войск или введения 102-й российской военной базы в конфликт между Арменией и Азербайджаном эксперт отметил:

«Россия не заинтересована в военном вмешательстве в данный конфликт. Это понимают и в Ереване – недаром, говоря о российской военной базе в Гюмри, Никол Пашинян сделал оговорку: сейчас не та ситуация, чтобы «потенциал базы» мог использоваться («Имеем ли мы такую ситуацию? Очевидно, нет»).

То же самое можно сказать по поводу ожиданий в правительстве Армении на предмет обращения с целью оказания военной поддержки к ОДКБ. Здесь снова можно провести параллели между активизацией вооруженного противостояния в июле и сентябре 2020 года (хотя и в разных точках).

Вспомним хотя бы июльское заявление представителя Минобороны Армении Арцруна Ованнисяна, что его страна не считает необходимым обращаться в ОДКБ «за вмешательством или какими-либо действиями».

Скорее, реалисты в Ереване могут надеяться на дипломатические усилия России по новому «замораживанию» конфликта».

Садраддин Агджаев