Себастьен Буссуа побывал в городе Агдам, ставшем одним из символов конфликта между Азербайджаном и Арменией. Некогда большой культурный центр Нагорного Карабаха, сейчас он представляет собой всего лишь груду развалин. Баку обещает восстановить город, следуя традициям.

 

Расположенный в 360 км от Баку Агдам стал настоящим символом 30-летнего противостояния, которое завершилось 10 ноября с подписанием соглашения о перемирии между Арменией и Азербайджаном под эгидой России после 44 дней ожесточенных боев двух враждующих стран. С 1993 года, то есть после первого карабахского конфликта, этот город, как и многие другие населенные пункты региона, перешел под контроль проармянского правительства и сепаратистской армии, которые стремились воплотить в жизнь мечту о великой Армении.

 

800 000 проживавших там азербайджанцев бежали или были выдворены. Оккупация Агдама повлекла за собой не его дальнейшее развитие с формированием армянского населения, а постепенный упадок всей жизни, которая существовала тут при азербайджанцах. Во времена СССР азербайджанцы и армяне десятилетиями жили в гармонии друг с другом, но крах советской империи пробудил новые националистические аппетиты. Как и Степанакерт, Агдам был одним из традиционно мультикультурных городов региона, которые были постепенно стерты с карты истории.

 

Сейчас сложно представить себе, что в начале 1990-х годов население Агдамского района (он довольно велик по площади) составляло почти 180 000 человек, из них — 25 000 в самом городе, который теперь превратился в призрак. Именно тогда, во время первой войны в Карабахе (1991-1994) 52-летняя Тарлан Искандарова потеряла две самые дорогие вещи в мире: мужа (он погиб в боях в 26 лет, всего через три месяца после свадьбы) и дом. Беременной женщине пришлось спасаться бегством: «Дочь — все, что у меня оставалось от мужа. Мы бросили все, даже свадебные подарки». Она решила бежать в июне 1993 года, потому что боялась повторения Ходжалинской резни. Лучше было потерять вещи, чем жизнь. Ей пришлось работать, несмотря на тяжесть положения. Она родила дочь вдали от дома, а затем нашла прибежище в 200 км от зоны боевых действий, пока ситуация не успокоится. Прожив много лет в палатках, она впоследствии все же получила хорошую квартиру от правительства, а ее пенсия сейчас выше, чем средняя зарплата по стране.

 

Когда Тарлан уезжала, она не думала, что это будет навсегда. От ее дома ничего не осталось. Тело ее мужа так и не нашли, и у нее не было возможности навестить его могилу. Агдам стал примером того, во что Ереван превратил Карабах: земля была очищена от азербайджанского населения и заселена армянами. Большая часть находившихся там деревень была разорена и заброшена. Здания разбирали, чтобы построить разбросанные тут и там по округе дома. От души Агдама, который некогда был большим культурным центром Карабаха с театром, садами, гостиницами и виноградниками, не осталось ничего. Раньше он был знаменит единственным в мире музеем хлеба, и там располагался национальный центр мугама (традиционная азербайджанская музыка).

 

Стоит еще только расположенная у одной из главных улиц большая мечеть. Она служила армянам наблюдательным пунктом. Два ее минарета бросают вызов постапокалиптической картине, которую еще не видела Тарлан после освобождения азербайджанцами своей территории, как они говорят. Размещенные здесь военные начали с уборки в храме, и на пыльном полу уже выложены ковры. То, что здание еще стоит, настоящее чудо. Дело в том, что армяне годами приходили сюда, чтобы разобрать дома кирпич за кирпичом и обосноваться в окрестностях. Затем, перед тем, как бежать во время наступления азербайджанских сил, некоторые из них сожгли свои дома, а оккупационная армянская армия Карабаха заложила повсюду в городе мины перед отступлением. Сопровождающие каждого посетителя военные строго запрещают отдаляться от асфальтовой дороги и заходить в переулки. Об опасности предупреждают и вбитые в землю таблички. Земля заминирована везде и надолго. Тарлан не терпится вернуться, но не в такой обстановке, не с угрозой для жизни. «Можно отдать сына и мужа стране, но нельзя никому отдать свою землю», — говорит она. И грустно добавляет: «Армяне даже вырвали виноградники у нашего дома».

Город был официально возвращен Азербайджану 20 ноября 2020 года, но сейчас представляет собой всего лишь груду развалин под наблюдением армии и саперов. Пройдут годы перед тем, как Тарлан сможет, наконец, вернуться, чтобы отстроить дом. Правительство обещает восстановить город по старому образцу, но с графиком и архитектурными проектами пока что нет ясности. В любом случае, Тарлан не может иначе: она должна сделать это ради мужа (боль утраты так и не улеглась) и дочери Нишаны (она не видела своего отца Самандара), чье имя буквально означает «наследие».

 

Она не возвращалась в Агдам и обустроила жизнь в другом месте. Как говорят многие беженцы, они хотят вернуться не только для того, чтобы вновь обрести свои корни, но и чтобы там умереть. И если Тарлан придется ради этого жить с оставшимися в Карабахе армянами, это будет непросто, но она не держит зла на новое поколение, которое, как она надеется, стремится к миру больше предыдущего. Но если те заведут старую песню, она ждет беды.