Визит нового главы иранского МИД в Москву проходит на фоне военной активизации Исламской Республики на границе с Азербайджаном. Тегеран сделал ставку на то, чтобы привлечь к конфликту российскую сторону, однако понимания не нашел. Намерение Ирана втянуть своего тактического партнера – Россию – в его спор с Азербайджаном получило лишнее подтверждение в ходе визита главы МИД Исламской Республики Хосейна Амир Абдоллахияна в Москву, который стал для него первым в этом статусе.
Об этом Eurasia Diary сказал узбекский политолог Рустам Саттаров.
По его словам, если устное резюме его российского коллеги Сергея Лаврова по итогам двусторонних переговоров коснулось темы с положением на Южном Кавказе только эпизодически, то иранский министр в ходе итогового выступления фактически пересказал все имеющиеся у его страны на этот счет тревоги:
"Заметнее всего иранцев разозлило то, что по итогам договоренностей в Карабахе часть трассы Горис — Капан, которая вела от иранской территории в Ереван, вернулась под контроль Баку. Азербайджанская сторона логично распространила на нее действие своего налогового кодекса, что обозлило транспортные компании из Ирана, не готовые платить сборы. Тегеран рассчитывал, что Москва поймет его проблемы.
Чтобы переадресовать России кавказские проблемы своей страны, иранские СМИ прибегли к приемам, поражающим ходом их аналитической мысли. Эксперты, которых опросило информационное агентство Fars, к примеру, выражали уверенность в том, что действие азербайджанского законодательства на участке трассы Горис — Капан является диверсией против интересов не только Ирана, но и России: якобы именно российская сторона – конечный получатель тех иранских товаров, которые следовали по этой дороге.
Еще одна фантастическая версия прозвучала, когда один из иранских журналистов задавал Лаврову вопрос на пресс-конференции. Согласно этому предположению, Азербайджан пытается обеспечить военное присутствие на Каспии третьих, внерегиональных сил (видимо, легитимных партнеров Баку – Турции и Пакистана), что противоречит одному из пунктов Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. То, что документ был подписан лидерами России, Ирана, Азербайджана, Казахстана и Туркменистана еще в 2018 году, а иранская сторона до сих пор не спешит его ратифицировать, журналист при этом деликатно не вспомнил.
Лавров дал откровенно понять, что Россия выступает «против наращивания военной активности» на Южном Кавказе и «против провокационных учений», что должно было стать сигналом иранской стороне о необходимости снижения градуса напряженности. Более того, российский министр упомянул, что на переговорах с Абдоллахияном выступил за то, чтобы создать переговорный формат «3+3», в котором примут участие Азербайджан, Армения, Грузия, Иран, Россия и Турция. Это необходимо для разрешения региональных вопросов, подчеркнул министр.
В свою очередь доцент Центра исследований стран Персидского залива Катарского университета Николай Кожанов заявил, что конфликты такого рода возникают то и дело. Они связаны с двумя моментами. Первый – факт проживания на территории Ирана тюркоговорящей азербайджанской общины, которая может составлять до 40% населения страны. По словам аналитика, есть идея, что эта этническая группа фактически представляет собой некую часть Азербайджана. «На этой основе по обе стороны границы возникают параноидального характера мысли, что сосед готовится к историческому реваншу», – заявил Кожанов.
Если Иран, по словам аналитика, в этой связи боится разрастания сепаратистских тенденций среди своих граждан, то Азербайджан – попыток распространить на него политическое и религиозное влияние иранцев. «Все это выливается в такие форматы конфронтации», – пояснил эксперт. Второй драйвер, определяющий конфронтационные вспышки, – связи Азербайджана с Израилем и США. «В этом контексте Баку часто воспринимается в Тегеране как форпост присутствия ключевых оппонентов у иранских границ», – отметил Кожанов. В то же время вся ситуация, по словам эксперта, вряд ли полностью отвечает российским интересам.
«Это конфликт двух государств, с которыми Россия заинтересована сохранить хорошие отношения, – отметил Кожанов. – Речь не идет о том, что одна из этих стран приоритетнее». По этой причине, по словам эксперта, Москве придется непросто: необходимо сохранять баланс между Тегераном и Баку. Если иранцы, как рассуждает наш собеседник, и попросят Москву поддержать их, какого-либо положительного ответа они едва ли добьются. «Если в Тегеране возобладает чуть более здравый подход, то, возможно, он захочет воспользоваться посредническими услугами Москвы», – отметил он. «Это Россию полностью устроит, потому что именно свои услуги в качестве посредника она активно предлагает на Ближнем Востоке и за его пределами и, более того, неформально считает это одним из главных своих рычагов влияния на международной арене», – заключил Кожанов.
.jpg)
1_0.jpg)
.png)
