И.В. Сталин, опасаясь нападения японских милитаристов на Дальний Восток и Забайкалье во время войны на реке Халхин‑Гол в 1939 году, распорядился подготовить войска к отражению возможной агрессии. 5 июля создали фронтовую группу из числа офицеров Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии во главе с Г.М. Штерном. Приказ наркома обороны гласил: «Во исполнение решения Главного военного совета РККА от 5 июля 1939 года, для объединения и направления действий 1‑й и 2‑й Краснознаменных армий, Забайкальского Военного округа и 57 Особого корпуса – образовать Фронтовую группу с расквартированием в гор. Чита». 1. Командующим Фронтовой Группы назначить командующего 1 ОКА командарма 2 ранга тов. Штерна Г.М...»

Григорий Михайлович Штерн, родился 6 августа 1900 года на Украине. В 1919 году вступил в Красную армию (сначала рядовой кавалерист, потом – командир), воевал под Перекопом в 1920 году и с басмачами в Средней Азии. В 1929 году окончил восточный факультет Военной академии им. М.В. Фрунзе. Был командиром, обладающим талантом полководца. Кроме русского и украинского знал английский, немецкий, французский и китайский языки. Летом 1936 года, когда в Испании началась гражданская война, Москва послала сражаться с фашистами группу лучших своих командиров во главе с Григорием Штерном. С января 1937-го по апрель 1938 года под псевдонимом Григорович он работал главным военным советником при республиканском правительстве Испании. С его именем связаны блестящие операции республиканской армии, в частности разгром итальянского экспедиционного корпуса под Гвадалахарой.

В мае 1938 года Г.М. Штерн был отозван в Советский Союз и направлен на усиление военного руководства на Дальнем Востоке, где выросла военная опасность со стороны Японии. Его назначили начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности он руководил разгромом японских войск у озера Хасан, и 11 августа 1938 года от имени советского правительства подписал перемирие с Японией. Нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов в приказе от 4 сентября 1938 года подчеркнул: «...японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы благодаря умелому руководству операциями против японцев т. Штерна».

Решение поставить Г.М. Штерна начальником Георгия Жукова, на тот момент времени не имевшего опыта руководства крупными военными соединениями, было вполне обоснованным поскольку он уже был на виду и хорошо себя зарекомендовал. Но стоит учесть, что Г.К. Жуков подчинялся командующему Фронтовой группой и наркому обороны.

Г.М. Штерн, вступив в командование, немедленно выехал в район боевых действий. 6 июля он разместил свой небольшой полевой штаб на горе Хамар‑Даба, рядом с командным пунктом Г.К. Жукова. Здесь же находилась оперативная группа монгольской Народно‑революционной армии во главе с корпусным комиссаром Лхагвасурэном. Штерн нашел общий язык с Жуковым, которого он хорошо знал по совместной службе в Белорусском военном округе, а также быстро установил деловые отношения с монгольскими товарищами. Жаль, что жизнь этого талантливого военачальника трагически оборвалась 28 октября 1941 года во внутренней тюрьме города Куйбышева (ныне Самара). Но это уже другая история.

19 июля 57‑й особый корпус развернули в 1‑ю армейскую группу. Читинская область стала прифронтовой, народное хозяйство в основном работало на войну, более 30 тыс. запасников было мобилизовано. Аналогичные мероприятия проводились в Бурят‑Монгольской АССР и Иркутской области. Из глубины страны и из Забайкалья к месту боев выдвигались войска. Самоотверженно работали железнодорожники ж.д. им. Молотова (ныне Забайкальская ж.д.). В перевозке грузов участвовало 6 тыс.  автомашин. 65 тыс. т военных грузов доставили они на фронт. Жуков называл их «чудо‑богатырями». Он с благодарностью отмечал роль Забайкальского военного округа в устройстве тыла, в создании в кратчайший срок материально‑технических запасов, необходимых для наступательной операции. В этом важном деле основная роль принадлежала Г.М. Штерну.

Бои на восточном берегу Халхин‑Гола продолжались до 25 июля. Японцы были остановлены в барханах на берегу реки. Во время конфликта ожесточенный характер носили воздушные бои.

Первые, майские, бои были неудачными. Японские летчики имели опыт боев в небе Китая. 27 и 28 мая советская авиация потеряла 15 самолетов и 11 пилотов. 29 мая в Монголию во главе с комкором Я.В. Смушкевичем направили 48 советских летчиков, дравшихся с врагом в Испании и Китае, среди них было 12 Героев Советского Союза. Они занялись подготовкой забайкальских пилотов-истребителей. Устаревшие самолеты И‑15 заменили на И‑16. Результаты быстро сказались. Первый крупный бой наши летчики провели 22 июня. Участвовало в нем 56 истребителей против 120 японских машин. Противник потерял 30 самолетов, на советские аэродромы не вернулось 14. Этот бой явился переломным моментом – была одержана первая победа в воздухе. Следующая схватка завязалась 24 июня в районе озера Хуху‑Узун‑обо, 17 советских истребителей встретились с 20 японскими. Наши летчики сбили 7 вражеских самолетов, потеряли 2. Днем 26 июня над горой Хамар‑Даба разгорелся бой, 10 японских истребителей упали на монгольскую землю, наши потери: 3 самолета и 2 летчика. В тот день героический подвиг совершил С.И. Грицевец. Японцам удалось подбить самолет командира 70‑го истребительного полка майора В.М. Забалуева, и он приземлился на вражеской территории. Заметив это, Грицевец посадил свой истребитель рядом с товарищем, взял его в кабину и под огнем противника поднял перегруженную машину в воздух . 20 июля командир эскадрильи 22‑го авиаполка В.Ф. Скобарихин таранил японский самолет. Совершили тараны А.Ф. Мошин и В.П. Кустов. Командир бомбардировщика М.А. Ююкин 5 августа первым в мире направил свой горящий самолет на скопление японской пехоты и техники. Его ведомый Н.Ф. Гастелло в начале Великой Отечественной войны 26 июня повторил такой же бессмертный подвиг.

После провала июльского наступления японские войска приступили к созданию обороны. На площади 420 кв. км построили подземные укрепления, окопы, ходы сообщений, много блиндажей, на господствующих высотах создали прочные узлы сопротивления. 6‑я армия под командованием генерала Огису Риппей насчитывала 2 дивизии, свыше 200 орудий, 2 танковых полка, до 300 самолетов, китайскую бригаду Маньчжоу‑Го, 3 кавалерийских полка баргут. Японские военные преступники использовали бактериологическое оружие, но потерпели позорный провал. Забайкальский исследователь А.П. Тарасов констатировал: «…группа смертников отряда Исии (отряд 731) 10 июля 1939 года начала подготовку операции, которая стала первой в истории Второй мировой войны практической попыткой боевого применения бактериологического оружия, выгрузив в Халхин‑Гол 22,5 кг сметанообразного концентрата опаснейших болезнетворных бактерий… в период с 20 августа вплоть до заключения перемирия трижды распространяла бактерии брюшного тифа в верхнем течении рек Халхин‑Гол и Хулусытай. При этом командир отделения заразился тифом сам и вскоре умер в Хайларском госпитале сухопутных войск. Несмотря на профилактику инфекционных заболеваний в подразделениях Квантунской армии, во фронтовых частях 1340 солдат и офицеров заразились брюшным тифом, дизентерией и холерой. Все заболевшие были доставлены в Хайлар для лечения в госпитале сухопутных войск... Как утверждает китайский эксперт по преступлениям отряда 731 Хань Сяо, когда больные солдаты и офицеры Квантунской армии во второй декаде августа переполнили хайларские госпиталя, в Хайлар была направлена группа из 10 инспекторов во главе с капитаном Ямасита Кэндзи. В результате обследования в общей сложности 8500 военнослужащих было установлено, что источником инфекции являются бактерии, распространяемые самой же Квантунской армией».

Г.К. Жуков разработал план наступательной операции, утвержденный Г.М. Штерном и одобренный московским командованием. До японцев доводили дезинформацию о подготовке армейской группировки к обороне в зимних условиях. Японское командование поверило дезинформации. В воскресенье 20 августа старшие офицеры японской армии выехали, как обычно по воскресеньям, на отдых в Маньчжурию. Внезапно для противника, при мощной поддержке артиллерии, авиации и танков по всему фронту на протяжении 70 км войска Северной, Центральной, Южной групп 1‑й армейской группировки двинулись в атаку. Главный удар наносился Южной группой под командованием полковника М.И. Потапова, вспомогательный удар – Северной группой (командующий – полковник И.П. Алексеенко). Центральная группа под командованием комбрига Д.Е. Петрова должна была сковать силы противника в центре, на линии фронта, тем самым лишить их возможности маневра. В операции участвовали монгольские войска под общим командованием маршала Хорлогийна Чойбалсана.

21 августа Южная группа вышла к границе, отрезая пути отхода противнику за границу. Центральная группа сковывала основные силы японской армии, продвигаясь к господствующим высотам. Северная группа 21 августа вышла к сильно укрепленной высоте Палец, и наступление затормозилось. Г.К. Жуков, чтобы не снизить темп наступления, ввел в бой последние резервы. Высота была взята. Японцы спешно выводили войска за границу. 24 августа остатки японской армии были окружены на территории МНР и 30 августа уничтожены. Японские солдаты и офицеры в плен не сдавались. Иркутский доктор исторических наук С.В. Карасев это подтвердил документально: «Для японских военнопленных, плененных СССР после боевого столкновения на берегах реки Халхин‑Гол, ГУЛАГ НКВД СССР в Нижнеудинске Иркутской обл. подготовило лагерь на 2000 чел. Однако общее число военнопленных составило немногим более 100 чел. и в соответствии с шифротелеграммой народного комиссара внутренних дел Л.П. Берии № 801 от 30 октября 1939 г. оставшаяся часть японских военнопленных была переведена в отдельный корпус Читинской тюрьмы. По сообщению начальника УНКВД по Читинской обл., в 1939 г. в Читинской тюрьме находилось 117 военнопленных японцев».

Советско‑монгольские войска остановились на границе. Артиллерийская дуэль продолжалась. В воздухе сражались десятки самолетов. К 19 августа англо‑франко‑советские переговоры в Москве о создании коалиции против агрессивной гитлеровской Германии зашли в тупик. В этой сложной политической и военной обстановке советское правительство приняло единственно верное решение: согласиться с германскими предложениями о заключении договора. 23 августа 1939 года был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Иначе СССР пришлось бы вести войну на два фронта при полной изоляции европейских государств и США.

Япония и на какое‑то время Италия прониклись недоверием к гитлеровской политике. В апреле 1940 года французские разведчики докладывали главнокомандующему сухопутными силами Франции: «Заключив договор с Москвой 23 августа 1939 года, Гитлер нанес ущерб отношениям между Римом и Берлином». 25 августа японское правительство сделало заявление Германии, что оно «рассматривает недавно заключенный пакт о ненападении между германским правительством и правительством Союза Советских Социалистических Республик как противоречащий секретному договору, приложенному к антикоминтерновскому пакту». 20 дней японцы убеждали Гитлера в необходимости совместной войны против СССР и принимали меры к ее подготовке. Он не реагировал на их просьбы и заявления.

Советско‑германский договор вбил клин в отношения Японии и Германии. Как заметил английский историк Алан Буллок, «Германия нанесла им унижение в области дипломатии, а русские – в военной области». В годы Великой Отечественной войны японские политические и военные руководители отказались от требований Гитлера открыть второй фронт на восточных рубежах СССР. В начале 1945 года Гитлер, признав свою ошибку, обмолвился в узком кругу, что война с Россией пришла слишком поздно.