Российский писатель-прозаик, руководитель Волгоградского отделения Союза писателей Александр Цуканов написал очерк о своих впечатлениях от своего первого в жизни визита в Азербайджан.

Eurasia Diary публикует текст в полном объеме.

Александр Цуканов

Сумгаит, Карабах, Баку – болевые точки на теле огромного СССР, о которых мы слышали, но позабыли и вспоминаем только на рынке, покупая спелые помидоры, пахлаву или ранний картофель. Вспоминаем, что есть республика в Закавказье по имени Азербайджан.

Когда главный  архитектор Волгограда Эдвин Петров предложили поехать в Баку, я почти не раздумывал.  Обывателей разъединили границы, писателей языковые барьеры, политиков неуемные амбиции, жадность.   Зато язык архитектуры понятен  любому гражданину мира. Поэтому вывезти выставку  «Современная архитектура Волгограда» – это блестящий позитивный шаг, подкрепленный посылом: мы гордимся своими проектами и готовы восхищаться чужими новациями.       А посмотреть в Азербайджане, как оказалось,  есть на что и есть чему удивиться.

Мы едем вдоль Каспийского моря. За окном скучный серо-коричневый ландшафт, обрамленный каменистыми отрогами Кавказского хребта. Как и в заволжской степи в районе Эльтона здесь всё чахнет и вымирает от жаркого солнца.  Слева нагромождения огромных камней и указатель на Гобустан. Про этот заповедник с рисунками людей времен палеолита написано много научных статей, исследований.  На въезде музей,  слева гора  с  грязевым  вулканом, куда ушлые таксисты подвозят по каменному склону за небольшие деньги. Петрогливы похожи на детские рисунки,  послания далеких предков. Это интересно.  Особенно тем, кто не бывал в Карелии, где огромный заповедник с наскальной живописью.

Автобус поднимает вверх к великому нагромождению каменных глыб. Отсюда хорошо просматривается  Прикаспийская низменность, где на многие километры суглинок, чахлый кустарник, буровые вышки, промазученные качалки и жгучее солнце.

– На таком же месте вырос Баку, – поясняет экскурсовод.

В это трудно  поверить. Это как переход от горького к сладкому.  В Баку много зелени, парков, фонтанов, огромный ботанический сад. Даже кладбище, где похоронен Муслим Магомаев, многие музыканты,  писатели и политические деятели, больше похоже не редкостный парк с тщательно прометенными дорожками. Но,  конечно же,  главный бриллиант в архитектурном облике города это суперсовременное здание культурного центра имени Гейдара Алиева. Белое необычное здание ирано-британского архитектора Захи Хадид, с плавными закруглениями изящной огромной ракушки,  напоминающее что-то сказочное и совсем не земное на фоне яркой зелени ухоженных газонов. Heydar Aliyev Center  стал своеобразным символом  Азербайджана. Применение новейших технологий в строительстве,  изготовлении материалов позволили создать прочную конструкцию с бетонным основанием и стальным каркасом. Просматривая этапы строительства от эскизов до монтажа облицовки, можно понять всю сложность проекта. Креативные идеи, творческий подход позволили воплотить в жизнь дизайнерам, инженерам, строительным фирмам с мировым именем этот уникальный замысел архитектора.  Оригинальная геометрия,  внимание к мельчайшим деталям,  многоступенчатые ландшафтные решения – в итоге яркая инновация, которая украшает город и привлекает туристов со всего мира.

Рядом суперсовременный Конгресс центр, построенный в 2014 году. Здание не лишено уникальности, как и многие здания в Баку, но все же культурный центр на первом месте. А на второе можно поставить три Пламенные башни высотой от 120 до 160 метров, расположенные на суперэлитном пятачке рядом с правительственными зданиями, мемориалом и чудным парком с видовыми площадками. Этот трилистник оригинален не только своей высотностью – его видно почти из любой точки Баку, а своей необычной облицовкой в виде LED экранов, которые отображают движение огня, что создает визуально эффект исполинского пламени и тем самым подчеркивает корневую затею архитекторов – «Огненные башни». По мнению многих специалистов по урбанистике, освещение этих зданий Flame Towers признано лучшим в мировой практике.  

Архитекторы молодые и те, что повидали десятки стран и городов разбрелись по смотровым площадкам и в каком-то страстном упоении пытаются  с помощью фотоаппаратов  и  камер ухватить, запечатлеть сиюминутную радость, восторг. Внизу  неохватная извилистая лента современной ухоженной набережной с несметным количеством аттракционов, кафе, ресторанов. Есть своя «Малая Венеция» с гондолами, привезенными из Италии, уникальное здание коврового центра, вдалеке белоснежный  лотос элитного ресторана на воде и конечно же нефтяные качалки. Это тоже символ города, но слегка потаенный, который  скрыть невозможно, как и запах мазута.

А начиналась поездка с черных тонов. Таможня! Сколько их было за мою жизнь и жизнь моих товарищей по путешествию. Днем в Кадорском ущелье увидели огромную вереницу грузовых машин и ужаснулись: ну, попали!

Нет, нас проверяли спокойно,  деловито и очень быстро. Автобусы идут без очереди. Грузины поняли, какое благо для их страны, туризм и отдых. Они отлично отреставрировали маленький город Сигнахи в итальянском стиле, назвав его «Город любви». Маркетинговый ход – да, но туристы поехали, проект заработал.

 Проскочили за десять минут грузинскую таможню на выезд,  и надеялись к ночи прибиться в гостиницу. Увы! На азербайджанской таможне ни одной машины, а нас держат час-другой перед воротами. Холодно, мрачно и никакой информации, ни навеса, ни хилой скамейки и только одно привычное «низзя» при попытке пробиться к автобусу. Лютая насмешливая азиатчина.

Однажды с детским врачом ехали двумя машинами из Германии через Луганскую таможню.  На въезде глухие металлические ворота. Доктор опаздывал на суточное дежурство. Попросил таможенника пропустить без очереди. «100 баксов и нет проблем», – сказал тот, сноровисто принял деньги и тут же распахнул ворота. В терминале не было ни одной машины. Но на российской  границе врача остановили: нет печати украинских таможенников: беги взад, доктор, беги…

Приехали в Шекинское ханство только под утро. Экзотическая  гостиница «Караван-сарай» такая красивая на фотографиях в интернете, оказалась каменным холодным склепом, с сопливой сантехникой минувшего века, с коростой подмокшей известки на стенах. Такой сервис делает жизнь яркой. Утром казалось, что все ужасно и плохо,  поездка не удалась. Но отличный завтрак, изумительный  Шекинский дворец, словоохотливый гид, поживший в Москве и готовый снова приехать в Россию, порция мороженого по-настоящему вкусного, как когда-то давно в родном Волгограде и ты уже думаешь, а ведь жизнь хороша и не стоит горевать из-за таких пустяков.

Я отвлекся от бакинских архитектурных изысков. Их так много,  что и трех суток мало, тут надо неделю прожить, чтобы прокатиться на метро и фуникулере, походить неторопливо по старому центру, который обжат со всех сторон высотками, но глянцево обихожен и сохранен. Древний Баку вырос на холме, расположенном близко к морю. В XII веке по периметру города возвели крепостные стены, которые выходили к морю, образуя удобную гавань. Территория старого города именуется Ичери Шехер  и включена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.  На этих старинных узких улочках сняты сцены нескольких  советских фильмов, на месте  знаменитого падения со словами «черт побери!», как в фильме «Брилиантовая рука», падают толпами и по одному. Здесь обилие еды и сувенирных лавок.

Видимо приходит  понимание, что не нефтью одной жив человек, надо думать и о духовном. Культура не рождается в одночасье. Это длительный сложный процесс, как мозаичное панно, где важен каждый пазл. Архитектурный облик городов и качество дорог – это тоже элемент культуры, как и наличие канализации. И чистота на улицах. А с этим в Баку полный порядок.  Даже заборы!

Едем с Умудом Мирзаевым, президентом Международного Фонда Евразия Пресс в Габалинский район. Справа и слева небольшие поселки с массивами частных домов. Заборы каменные или металлические. Не знаю, может быть под пистолетом заставили владельцев участков навести порядок, дали денег или сделал обустройство  муниципалитет. Противно смотреть на эту чистоту. Я тоскую по кривым деревянным заборам Саратова, по колючей проволоке, которой огорожены частные объекты неподалеку от Мамаева Кургана. Семьсот километров проехали мы по Азербайджану и ни одной свалки, помойки…

Бытует мнение, что  просто в России всё разворовывают. Мне понравилась фраза нашего гида в старом городе. Он  рассказывал про особняки нефтяных магнатов минувшего века и с грустью добавил, что теперь нефтяных миллионщиков нет, теперь в Баку каждый чиновник миллиардер.  Правильно, есть старая притча: до революции чиновники брали взятки и делали, а теперь и взятки берут, и не делают.

Так вот в Азербайджане – делают. Габалинский высокогорный курорт начинается с отличной подъездной дороги и каскадного водного бульвара, на который приятно смотреть с высоты птичьего полета. Три сегмента канатной дороги со смотровыми площадками, пятизвездочным отелем, горным селением. 10 манатов и ты на вершине. Придраться не к чему, всё на пять балов.  Запрокинув голову, смотрю, как  кружат над ущельем парапланеристы, оглашая окрестности радостным криком,  можно позавидовать  их смелости и нахальству.

В городе Исмаиллы указатель на Ивановку. Очень примечательное село местных молокан (духоборов), они проживают здесь 200 лет в мире и согласии с местным населением, потому что не воруют, не едят свинину и колбасу, заповеди чтут и, как ни странно, сохранили колхоз, клуб, школу. «Духовное христианство» в том, что молокане отрицают обряды и церковные постановления, как и большинство других протестантов. В молитвах и при исполнении религиозных треб они не прибегают к внешним атрибутам, не признают святых мест, церковной иерархии, священства.  А на что тогда жить церковным иерархам и прочим служителям? Они даже не ставят свечей перед иконами, которых вовсе не имеют. Молитвенные дома у них без украшений и колоколен.  При Иване Грозном таких вероотступников казнили. Да и позже всячески притесняли.  Вот и разбрелись они по всему миру. Только в начале 19 века вышло им послабление. А чтоб народ православный не смущали своей трезвостью и разумностью, выдавили молокан в Закавказье.

Три тысячи человек, самая крупная община в мире, сохранившая язык и веру свою. Молокан не сломали даже коммунисты, но раскулачили и в колхозы загнали. У общины имеется свой винный бренд «Ивановка», который вполне может соперничать с грузинским вином. Бутылка такого эксклюзивного вина стоит шесть манат или 220 рублей. Замечательное вино. В это русское село не раз приезжал президент Азербайджана, откликался на просьбы молокан. Как и всем сельским жителям им живется не просто: молоко у них закупают по пять рублей, а бутылка газировки стоит 10 рублей, да и остальные товары по цене несравнимы с сельхозпродукцией.  Как и в России. Вот только  солярка в Азербайджане, почему-то, дешевле в два раза даже на «Лукойле»!

В Баку на площади перед дворцом водных видов спорта стоит одна из первых качалок, этакий музей под открытым небом, ноу-хау 19-го века. Здесь чтут память русских инженеров, приложивших к этому свои мозги и руки. Почитают академика Менделеева, предложившего способ получения топлива из сырой нефти. Удивительно, как много здесь улиц с именами русских писателей. В сквере памятник Пушкину и свежие гвоздики у постамента, улица Лермонтова, а гид непременно напомнит о том, как здесь привечали  Есенина. Здесь помнят, что прах поэта Низами перенес на эту землю и захоронил Грибоедов.

Такого величественного мавзолея и парка нет ни у одного из поэтов. Я обкопал пару кустов чайных роз рядом с мавзолеем Низами, поговорил с садовником,  который пять лет прожил в Ульяновске,  работал на автозаводе и, похоже, искренне обрадовался общению, звал в гости. Но наш путь с Умудом Мирзоевым лежал в Гянджу, бывший Кировобад, где происходила межэтническая резня, война, город с армянской стороны обстреливала артиллерия. На подъезде к городу вереница многоэтажных домов, построенных для беженцев из Нагорного Карабаха. Тридцать лет тянется конфликт двух соседних народов, то затухая, то вспыхивая вновь. 

А в 1987 году конфликт начался, как и сегодня, с мирных массовых митингов о воссоединении НКАО с Арменией.  Пожар, ставший детонатором к развалу всего СССР,  в ту пору легко можно было локализовать.  Но Михаил Горбачев обнимался с Рональдом Рейганом, распродавал вооруженные силы СССР, искоренял виноградники.  Позже, при Ельцине,  две Армии с техникой и боеприпасами оказались брошенными, ненужными России. Более 60 тысяч российских солдат и офицеров выживали, как могли, распродавали вооружение, участвовали в войне с той и другой стороны. В итоге разрушенные города, почти миллион беженцев, потеря Закавказья и полная победа ЦРУ. Потеря приоритетов в республике, где к русским и русскому языку относятся пока еще уважительно, в отличие от других республик. Здесь более четырехсот школ с обучением на русском языке. Правда,  здесь тоже возникают депутаты-неандертальцы, которые предлагают убрать госфинансирование русских школ. Отток русскоговорящих из Азербайджана произошел, но это несравнимо с другими республиками.  Здесь  можно увидеть позолоченные купола действующих христианских  храмов. Здесь с радостно улыбаются, пытаясь вспомнить русские слова. Меня особенно удивил газетный киоск в Гяндже,  сплошь заставленным журналами на русском языке…

Сегодня Гянджа  – «город сокровищ», вполне оправдывает свое название. Уютный, очень симпатичный город, где нет бетонных громад из стекла и бетона, но есть великолепнейший парк Хан Багы, заложенный в 18 веке, ансамбль зданий Шейха Бахеддина, усыпальница Джавад Хана, который погиб вместе с сыном, отражая штурм русских войск.  Есть храм Александра Невского с неповторимым  восточно-азиатскими мотивами в декоре.  Рядом с Гянджей  знаменитый нафталановый санаторий с музеем,  оставленных за ненадобностью после лечения костылей и тростей.

Есть в центре,  конечно же, современный торговый центр с вывесками фирм со всего мира. Цены очень приемлемые, как и в продуктовом супер-маркете. Я не был голоден, но от булки с сырно-картофельной начинкой исходил такой аромат, что невозможно удержаться.  Здесь с хлебом творят что-то музыкально-восторженное, будь то лаваш, пирожок, пахлава… А весь этот благодатный  район знаменит хорошим вином и едой.

Ресторан с открытой террасой. Рядом полноводная Кура и одинокий рыбак, бросающий снасть раз за разом в бурливую реку. Мужчина почти без акцента говорит по-русски и обещает,  первую же выловленную рыбу, подарить нам.  На горизонте Кавказский хребет.  Воздух чист, по выражению Лермонтова, «как поцелуй ребенка». На столе привычная зелень и сыр. На огромной тарелке несколько сортов мяса, приготовленного на углях, в глазах неистребимая животная радость. Затем под чай нескончаемый разговор о том, «кому вольготно весело живется на Руси…»

Дорога серпантинами уходит высоко в горы и  все тот же отличный асфальт с разделительным отбойником  по центру. Вообще дороги в Азербайджане на зависть многим.  Впереди город Шемаха. Снова можно и нужно вспомнить неохватную широту Пушкина: «Знай, Додон, что я – девица, Шамаханская царица». Ширванского царства давно нет, нет и ханства, остались немногие развалины крепости Гюлистан, но сказка великого русского поэта о коварной красавице из Шемахи живет и поныне,   получает все новые и новые интерпретации.   Это как в анекдоте: «Кто такой Брежнев? –  Да был какой-то генсек во времена Высоцкого».

Ужин в небольшом ресторане с видом на набережную, раскрашенную разнообразной ночной подсветкой. В центре стола «кавурма» – баранина жареная с гранатом, которая, да простится мне штамп – «просто тает во рту».  Хороший местный коньяк и долгий разговор с давним товарищем Умудом про житье-бытье. 

– В Азербайджане более ста тысяч русских, а в Армении и десяти не наберется. В Баку сотни русских школ. Но почему-то Россия отвернулась от Азербайджана? – спрашивает Умуд Мирзаев с искренним недоумением. Он родом из Нагорного Карабаха,  эта тема для него больнее-больного.

А мне нечего ответить близкому другу. Мне, жившему среди татар, приятно окунуться в местную речь с бесконечными  «якши, саол, салам…» Всплывают забытые тюркские слова. Я знаю два десятка обиходных грузинских фраз. Я без переводчика ездил и ходил по Китаю. Я договорюсь хоть с чукчей, хоть с бедуином, и я не понимаю, почему политики нас делят на «чистых и не чистых»,  подстегивая кнутом толерантности, стравливают между собой за три копейки?

Может быть поэтому мы – архитекторы и писатели из Волгограда – здесь, на этой земле. Вместо болтовни о народной дипломатии и дружбе, мы это воплощаем, не взирая на различные препоны и разногласия политиков.

У бакинцев  грандиозные планы по строительству комплекса высотных зданий «Луна» в содружестве с южнокорейской фирмой.  Эмираты взяли в аренду участок на берегу Каспийского моря под строительство башни «Азербайджан» высотой более тысячи метров.  Процитирую одного из инвесторов:  «Никто в свое время не верил в планы Эмиратов построить город в пустыне. Все смеялись, говорили, что это пустая трата денег. Сегодня Дубай очень богатый город и отличное место для вложения инвестиций. Я хочу всех заверить Азербайджан еще лучше!»

Придется снова приехать в Баку и убедиться, что это не пустые слова. Город не стал новым Сеулом или Сингапуром, но стремительно развивается, обретает свое неповторимое лицо.  И если бы  не границы,  таможни и бесконечные проверки на дорогах под видом борьбы с терроризмом, то любознательный российский турист ехал бы сюда с преогромным удовольствием.

Пока же,  разливая замечательный байховый чай из Нахичевани в хрустальные армуды, будем делиться впечатлениями о  необычной поездке в Азербайджан и радоваться за наших друзей.