Вышедший в свет ровно 50 лет назад альбом

Deep Purple In Rock стал вехой и одним из

краеугольных камней в эволюции рок-музыки.

На смену красочно-психоделическому многоцветью

хиппи 60-х пришла жесткая хард-роковая эстетика 70-х.

Особенно важную роль новое звучание группы сыграло

в формировании целого поколения фанатов рока в СССР.

Причуды железного занавеса

Железный занавес, как известно, был не таким уж железным и не таким уж непроницаемым. Западная культура находила в нем прорехи и так или иначе пробивались к советской молодежи.

Пробивалась, однако, своими неведомыми подчас крайне извилистыми, непредсказуемыми путями, и нередко популярность, известность и значимость тех или иных музыкальных явлений, отраженная в сознании советских меломанов, совершенно не соответствовала их популярности и значимости у себя на родине.

Я уже даже не говорю о таких сугубо идеологически ангажированных артистах как никому не известный у себя в США левый бард Дин Рид, которого из-за его прокоммунистических убеждений приветствовала и превозносила советская пропаганда. Или о вовсе анекдотических случаях типа бездумного и безыдейного британского девичьего поп-дуэта Lips, который каким-то чудом умудрился в середине 70-х завоевать огромную всесоюзную популярность и продавать в СССР миллионы пластинок.

Но даже и с, казалось бы, вполне адекватной, лишенной идеологической нагрузки, избавленной от тошнотворной эстрадной "попсятины" англо-американской рок-музыкой случались странные перекосы. В середине 70-х, например, я уже тщательно следил по радио и по доступной мне рок-прессе за состоянием западной музыки. И у меня неизбежно возникали совершенно невероятные в духе самой разнузданной конспирологии предположения о том, что, скажем, суперпопулярная в СССР британская группа Uriah Heep является специально кем-то сконструированным для Восточной Европы артефактом: ни по радио Би-би-си, ни в британских или американских хит-парадах, ни в музыкальных журналах группы не было. И сегодня о Uriah Heep у них на родине в Британии помнят разве что одержимые хард-роком 70-х энтузиасты.

В то же время многие невероятно значимые и по сей день остающиеся основополагающими для западного рока артисты - Нил Янг, Джонни Митчелл даже великий Боб Дилан - в СССР, да и на всем постсоветском пространстве известны в лучшем случае по именам, но не по музыке.

Ощущение подчас было такое, что мы живем в каком-то странном Зазеркалье.

Deep Purple - точка на карте

Deep Purple занимает в этом Зазеркалье особое место. Группа всегда была заметна, никогда не игнорировалась ни в пору своего расцвета, ни сформировавшейся за минувшие десятилетия обширной англо-американской рок-историографией.

Альбом In Rock, юбилей которого мы сейчас отмечаем, сразу после выхода взобрался на верхние строчки британских альбомных чартов и оставался там долгие месяцы. В 2005 году, спустя 35 лет после выхода в свет, он был удостоен почетной награды журнала Classic Rock.

Именно благодаря In Rock Deep Purple наряду с Led Zeppelin и Black Sabbath входят в "несвятую троицу" основателей стиля хард-рок, ставшего спустя несколько лет предтечей захватившего мир "тяжелого металла", и вполне обоснованно считаются классикой рока.

И все же ни саму группу, ни какую бы то ни было их песню или пластинку вы не встретите в самых авторитетных списках "лучшего" в истории мировой рок-музыки. Их авторитет и место в пантеоне несопоставимы с теми почестями, которые воздаются их современникам Led Zeppelin, Pink Floyd или Дэвиду Боуи.

Но для поколения советских рок-меломанов Deep Purple остаются непререкаемой ценностью. Группа сформировала вкусы и привила любовь к музыке миллионов своих поклонников, диапазон которых простирается от закованных в кожу и заклепки "металлистов" до теперь уже бывшего премьер-министра и президента Дмитрия Медведева, который признавался в любви к группе.

И все это в первую очередь и во многом именно благодаря In Rock.

Путь к In Rock

Во главе постоянно претерпевавшей многочисленные кадровые изменения и уходящей своими корнями в 1967 год группы довольно быстро оказались два суперинструменталиста: клавишник Джон Лорд, получивший классическое образование и воспитанный на Бахе, старинной барочной музыке и джазовом электроорганном звучании таких мастеров как Джимм Смит и Джек Макдафф, и гитарист-виртуоз Ричи Блэкмор.

С одной стороны, Deep Purple вполне вписывались в богатейшую, пронизанную психоделией и стремительно обогащавшуюся за счет классических, джазовых и фольклорных влияний картину британского рока конца 60-х, постепенно получившего название "прогрессив".

С другой, инструментальное мастерство явно довлело над умением писать яркие запоминающиеся мелодии, а в композициях и аранжировках, доминирующую роль в которых явно играл клавишник Джон Лорд, джазовые и классические влияния переигрывали до поры до времени не очень ярко проявлявшуюся рок-энергетику Блэкмора.

Но главное, недостаток авторского материала приводил к грандиозному стилистическому разнобою. Первые три альбома изобилуют кавер-версиями, одно перечисление которых заставляет всерьез задуматься о наличии у группы сколько-нибудь явно сформулированного эстетического кредо: тут и "Битлз" ("Help!", "We Can Work It Out") и ранний блюз, ставший популярным благодаря версиям Cream ("I'm So Glad") или Джими Хендрикса ("Hey Joe"), и полуэстрадный крунер Нил Даймонд ("Kentucky Woman"), и фолк-трубадур Донован ("Lalena"), и соул Айка и Тины Тернер ("River Deep Mountain High").

Удачные оригинальные песни ранних Deep Purple можно перечислить на пальцах одной руки: "Shield", "Blind", "Bird Has Flown".

Пожалуй, самым яркой на трех первых, записанных в 1968-1969 годах альбомах группы была монументальная 12-минутная композиция Лорда-Блэкмора "April", в которую тяготеющий к барочному величию Лорд вставил секцию струнного квартета, солирующие гобой и фагот и даже хор. А визуальным дополнением к ней стала помещенная на обложку третьего, безымянного альбома, куда вошла "April", репродукция мистически-барочного "Сада земных наслаждений" Иеронима Босха.

Кульминации тяга Лорда к классической монументальности достигла в сентябре 1969 года, когда группа представила на сцене Royal Albert Hall исполненное вместе с Королевским филармоническим оркестром под руководством известного дирижера Малькольма Арнольда сочинение Лорда Concerto for Group and Orchestra ("Концерт для группы с оркестром") - дерзкое и на тот момент революционное посягательство длинноволосых рокеров на считавшуюся до тех пор непререкаемой территорией классической музыки форму инструментального оркестрового концерта.

При всей заманчивости идеи синтеза крупной оркестровой формы и рок-энергетики настоящего органического единства Лорду и Арнольду достичь не удалось. Оркестровые "классические" и рок-фрагменты по большей части просто чередовались, сменяя друг друга, но при этом оставаясь разнородными, разрозненными и, по большому счету, чуждыми друг другу. Задачу, поставленную, но не решенную Лордом, уже спустя год-другой с разным успехом, но явно более продуктивно, чем Deep Purple, решали классики прогрессива Nice, Yes, Pink Floyd, Emerson, Lake and Palmer, King Crimson, Фрэнк Заппа, Рик Уэйкман.

Deep Purple же пошли по другому пути.

Новый облик группы

Еще летом 1969 года, в процессе репетиций лордовского "Концерта", в группе произошли очередные кадровые перемены, которым вскоре суждено было стать решающими, и которые, собственно, и привели к созданию эпохального Deep Purple in Rock.

Вокалиста Рода Эванса сменил Иэн Гиллан, а на место басиста Ника Семпера пришел Роджер Гловер.

Блэкмор к тому времени начал уже тяготиться "классическими" устремлениями Лорда. Вышедший в январе 1969 года дебютный альбом Led Zeppelin только укрепил его убежденность в том, что "двигаться надо в сторону утяжеления".

Гиллана Блэкмор, Лорд и барабанщик Иэн Пейс впервые увидели и услышали 4 июня на концерте в местном пабе малоизвестной группы Episode Six и тут же предложили ему место в Deep Purple.

Уже очень скоро после самого первого появления в составе своей новой группы 10 июля 1969 года Гиллан явно дал понять о своих недюжинных авторских амбициях, принеся на очередную репетицию монументальную, построенную на экстатическом блюзовом ощущении и пронизанную антивоенным пафосом балладу Child in Time. Война во Вьетнаме была в самом разгаре и протест против нее - искренний или показной - был для рокеров того времени чуть ли не обязанностью.

Child in Time мгновенно пришлась ко двору - настолько, что уже в сентябре Лорд согласился включить ее в программу того самого концерта в Royal Albert Hall с премьерой его "Концерта для группы с оркестром".

Там же, в Royal Albert Hall, Гиллана с его Child in Time впервые увидел и услышал либреттист Тим Райс, завершавший к тому времени вместе со своим соавтором композитором Эндрю Ллойд Уэббером работу над рок-оперой Jesus Christ Superstar. Райс был невероятно впечатлен, поделился своим открытием с Уэббером, и Гиллан получил в новой опере заглавную роль Иисуса Христа.

Это кажется совершенно невероятным, но, если верить биографии Гиллана, все партии двойного альбома евангельской рок-оперы певец записал в студии за три часа (!). Запись проходила в октябре 1969-го, тогда же, когда Deep Purple начали студийную работу над In Rock, и группе вокалист явно отдавал предпочтение перед оперой.

Настолько, что кроме как в первой студийной записи Jesus Christ Superstar, вышедшей в свет сентябре 1970 года, он так в опере больше не появлялся - ни в театральных постановках, ни в фильме Нормана Джюисона, куда его приглашали. Он решил полностью посвятить себя группе, как бы чувствуя, что она на пороге большого взлета.

Первые же звуки нового альбома явили новую, невиданную прежде энергию. Яростный, без мелодии, без ритма - чистая необузданная экспрессия - гитарный взрыв Блэкмора. Затем небольшое отступление - элегические органные переливы Лорда. Но в этой элегии нет покоя. Ее умиротворенность даже не обманчива. Она и не пытается притворяться и вводить вас в заблуждение. Это всего лишь небольшая интерлюдия, это то затишье, в котором зреет предстоящая буря.

И буря не заставляет себя долго ждать - могущественное крещендо всей группы, поверх которого летит, парит фальцет Гиллана. Он не просто поет: он истерично вскрикивает, перекликаясь в классическом блюзовом call and response (вопрос-ответ) стиле с гитарой или органом, а в какой-то момент даже разражается дьявольским смехом.

Песня называется Speed King - "Король скорости" - и хотя в сочетании с сюжетной завязкой текста выглядит она на первый взгляд всего лишь как гедонистический выплеск радости и бурлящей молодой энергии усевшегося за руль скоростного автомобиля и усадившего рядом с собой красивую подругу самодовольного юнца, на самом деле текст не так прост. Мчится молодой человек не куда бы то ни было, а в колыбель джаза, блюза и рока Новый Орлеан, и текст пересыпан цитатами из классических рок-н-роллов 1950-х: Tutti Fruti, Lucille, Good Golly Miss Molly, Great Balls of Fire. Deep Purple возвращаются и возвращают своего слушателя к первозданной энергии и эстетике рок-н-ролла.

Но и тут не все просто. Возвращаясь к корням, музыканты не отбрасывают и свой накопленный за годы опыт. Виртуозность Лорда так же классична, его соло так же богаты и разнообразны, и его дуэли с внезапно обретшей ярость гитарой Блэкмора порождают тот самый неповторимый инструментальный звук Deep Purple, который сразу покорил рок-мир и завоевал им миллионы поклонников.

В таком же духе безудержной, неумолимой, неистощимой энергии и агрессии выдержаны и большинство остальных песен альбома: "Bloodsucker", "Flight of the Rat," "Into the Fire" and "Hard Lovin' Man" - завораживающие риффы и соло Блэкмора, классическое изящество клавишных переливов Лорда, громогласные, но при этом невероятно изобретательные барабаны Пейса, пульсирующий бас Гловера и надо всем этим - улетающий в безоблачные выси голос Гиллана.

Даже развернутая больше чем на десять минут "Child in Time" по мере развития утрачивает свой балладный меланхолизм, перерастает в величественное, могущественное почти маршеобразное крещендо, а затем и вовсе в апокалиптическую картину неизбежного краха.

Высеченные в камне

Группа пророчески осознавала значение ставшего переломным не только в ее собственной истории, но и в истории рок-музыки альбома. Взгляд на обложку сразу раскрывает двоякое значение его названия. Ведь "rock" по-английски еще и скала, камень, и на обложке лица пятерых музыкантов высечены в камне горной скалы.

Для большинства советских рок-меломанов 1970-х значение и смысл этого визуального образа был понятен далеко не в полной мере. Мало кто из нас тогда знал, что задуманное менеджером группы Тони Эдвардсом оформление пластинки почти в точности повторяло иконически-символическую и широко известную в западном мире гору Рашмор в американском штате Южная Дакота.

Гора получила свое название в честь бизнесмена Чарльза Рашмора, на деньги которого в 1930-е годы в скале были высечены огромные, высотой в 18 метров, каменные изваяния четырех важнейших в истории Америки президентов: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Абрахама Линкольна.

Продолжавшаяся пятнадцать лет работа над гигантскими скульптурами была завершена только в 1941 году, но настоящую популярность они приобрели после открытия их для обозрения публики в 1957 году.

Первый крупный шаг к увековечиванию горы Рашмор в популярной культуре сделал Альфред Хичкок - каменные лица президентов вовсю фигурируют в его классическом фильме 1959 года "К северу через северо-запад".

На обложке Deep Purple in Rock каменные лица пятерых музыкантов группы умелыми ухищрениями дизайнеров - ведь в 1970 году не было ни фотошопов, ни каких бы то ни было других цифровых технологий - заместили лица четырех президентов.

С тех пор гора Рашмор - будь то с президентами, будь то с музыкантами рок-группы - прочно заняла место в популярной культуре и стала предметом бесконечных подражаний и пародий.

А Deep Purple благодаря своему альбому In Rock увековечили себя не только в музыке, но и в камне. Пусть всего лишь и на обложке.

BBC.com