Интервью с Александром Шумилиным, востоковедом, главным научным сотрудником Отдела европейской безопасности Института Европы РАН.

- Итак, прошла встреча Путина и Трампа. Но кроме общих слов ничего не было сказано об итогах переговоров. Трамп заявил, что после переговоров отношения между странами изменятся в лучшую сторону, а Путин сказал, что переговоры были успешными. Что означает эта краткость и общие слова?

- Прежде всего, важно разделить содержательную часть и стилистику, в которой происходило общение двух президентов. Говоря о стилистике, мы имеем в виду мимику, жесты, если хотите, мелодику тона общения, манеру держаться… Я старался тщательно следить за всем этим. С самого начала бросалось в глаза, что Трамп был крайне напряжен, нервничал. Путин сосредоточен и относительно спокоен. Он несомненно доминировал в ходе встречи. И ее итоги стали его успехом.

Это все важно для понимания сути того, что взорвало американский истеблишмент, да и политический класс стран Европы, а именно – то, что произошло в ходе пресс-конференции, когда Трамп заявил, что при всем уважении к спецслужбам США, Путин был очень убедителен, говоря, что Россия не вмешивалась в американские выборы. Напомним, что Трамп дословно сказал следующее: "Я не вижу причин, почему это могла быть Россия". Столкнувшись с жесткой критикой по возвращению в Вашингтон, Трамп поспешил найти аргумент в оправдание происшедшего, сославшись на «оговорку». Однако этот аргумент вряд ли убедил критиков Трампа, поскольку то, что было им произнесено в Хельсинки, вполне укладывалось в ту самую стилистику встречи, ее атмосферу, в манеру поведения лидеров обоих государств.

Если говорить на рациональном уровне, то в стремлении нынешнего хозяина Белого дома найти общий язык с Путиным есть свои причины. Для этого надо уяснить, что такое феномен президента Дональда Трампа.

- Трамп - сторонник унилатерализма, разрушения системы международных договоров и создания новой системы односторонних действий и отдельных договоров стран с Америкой. Возможно, Путин ему поэтому и нравится, ведь он - такой же, он стремится разрушить сложившийся миропорядок? К тому же, Трамп ставит в центр своей политики торговлю. Он протекционист, который стремится защитить американский рынок от конкурирующих товаров из других стран, устраивая торговые войны с Китаем и Европой, критикуя НАТО и Евросоюз. Но он не может ссориться со всеми. Отсюда выбор партнеров, например резкое сближение с премьер-министром Израиля Беньямином Нетаньяху. Почему бы и не с Путиным. Согласны ли Вы с такой оценкой?

- Такие резкие оценки обоих президентов можно слышать сегодня в изобилии, тем более, что в них много субъективного. Здесь, однако, нужны уточнения. Среди набора причин, по которым Трамп стремится завязать близкие отношения с Россией, на мой взгляд, есть и его расчеты таким образом (через Россию) оказывать давление на Европейский Союз. Обратите внимание, как холодно он часто держится с европейцами и насколько тепло говорит о России. Можно предположить, что тем самым он сигнализирует Европе приблизительно следующее: если вы не хотите платить достаточно денег на содержание и развитие НАТО, не хотите играть по нашим правилам в вопросах торговли, то в этом случае я могу договориться с Путиным. У Кремля, мол, есть свои интересы в Европе и мире. Глядите, мы с ним становимся партнерами. Как вам такое решение, господа?

Однако, эта попытка оказания давления на Европу - всего лишь часть объяснения поведения Трампа. В его планах Россия занимает важное место в той большой игре, которая ведется на Ближнем Востоке.

- Накануне встречи Путина и Трампа Нью-йоркер опубликовал интересные заметки о вопросах, которые стороны намеревались обсуждать. Это совпадает с теми соображениями, которые были высказаны мной, но содержит некоторые важные подробности. Израиль, Саудовская Аравия и Эмираты подталкивают Трампа обменять с Путиным Украину на Сирию (точнее на присутствие в ней Ирана). Идея у них такая: Трамп признает Крым российским, обеспечивает снятие c России санкций, а РФ помогает США и Израилю вытеснить иранские войска из Сирии, чтоб не позволить Ирану дальше расширять свое влияние на Ближнем Востоке (Ливан, Сирия, Ирак находятся сейчас под частичным контролем про-иранских ополчений и иранских войск). Что Вы об этом думаете?

- В этом есть доля истины, на мой взгляд. По моим ощущениям, иранская тема стала главной на встрече Путина и Трампа. Трамп совершил резкий поворот в том, что касается ближневосточной политики по сравнению с его предшественником в Белом доме. Если Обама прохладно относился к Израилю и активно работал на заключение ядерной сделки с Ираном, то Трамп все делает прямо наоборот. Он отменил эту сделку (Совместный всеобъемлющий план действий – СВПД) как важный шаг в возрождении и укреплении стратегического партнерства США с Израилем и арабскими монархиями Персидского залива.

Дело в том, что Трамп выстраивает свою политику на Ближнем Востоке с ориентацией прежде всего на Израиль. Это объясняется как его внутриполитическими интересами (сохранение поддержки еврейской общины в США), так и внешнеполитическими расчетами (партнерство с Израилем уже не столь токсично для продвижения интересов США и в арабском мире, как это было еще сравнительно недавно) – под одним «антииранским зонтиком» теперь Америке удается сочетать свою дружбу с Израилем и арабскими монархиями Персидского залива. Упомянем в этой связи, что реакция арабских монархий на перевод американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим оказалась далеко не острой и опасной для Вашингтона.

А сейчас Трамп пытается добиться от Путина партнерства по Сирии. Он хочет, чтобы Россия оказала давление на Иран, предотвратила выход иранских и проиранских группировок, воюющих на стороне Асада, к израильской границе, чтобы она способствовала максимальному ослаблению позиций иранцев в Сирии.

В какой степени Москва готова взаимодействовать на этом направлении с США – покажет время. Заметим также, что реальные интересы России на Ближнем Востоке шире тех преимуществ, которые ей предоставляет взаимодействие с Ираном. Арабский (суннитский) мир по своим масштабам и значению – это, образно говоря, несколько «иранов».

Давайте быть откровенными, перспектива улучшения отношений России с США, постановка в Хельсинки вопроса об учете «требований безопасности Израиля» - все это не может не беспокоить иранцев. На днях я общался с представителями МИД и аналитического сообщества Ирана и могу сказать, что они очень встревожены.

Но сказанное Вами вызывает вопросы. Зачем Путину идти на уступки США по Сирии? Сделка Иран в обмен на Украину маловероятна. Конгресс запретил Трампу снимать с РФ санкции, а Кремль не имеет такого влияния в Сирии, чтобы выдавить иранцев оттуда (у Кремля не хватает сил и влияния в Сирии, чтобы заменить иранских и проиранских военных, которые составляют значительную часть всех сил Асада и оккупируют Сирию). Что в таком случае могут дать друг другу Трамп и Путин?

- Многое. Москва может предпринять какие-то шаги с целью сократить влияние Ирана в Сирии (например, с учетом вероятно обещанного сокращения присутствия Пентагона в этой стране), хотя справедливо, что ее возможности в этом плане ограничены. Да и без иранской помощи Асаду будет трудно удерживать страну под контролем.

Трамп же в ответ может содействовать уменьшению международного давления на Россию. В результате уже в достаточно просматриваемой перспективе Россия может стать более влиятельным игроком на международной арене. Может быть, тогда и многие претензии к нашей стране будут звучать менее громко.

К тому же взаимодействие по Сирии реально необходимо лидерам США и России – хотя бы с учетом того, что именно на ее территории пока еще сохраняются военные подразделения этих двух держав, которые при неблагоприятном стечении обстоятельств могут вступить в прямое боестолкновение. Ведь Сирия расколота – и это, судя по всему, надолго.

Интервью взял Михаил Магид, 

публицист,

специалист по Ближнему Востоку,

специально для Eurasia Diary