Мы постараемся, в любом случае, вне зависимости от кризиса, выдавать нужные продукты, если они нужны строителям. А в других моих видах бизнеса существует большая возможность отправить людей на дистанционку, потому что это сферы IT, AdTech, FinTech и так далее. Все они сейчас работают из дома.

Компании, которые имеют достаточно кэша на счетах, венчурные компании — у них всё нормально. У некоторых компаний разломался раунд. Раунд разломался, бабок нет. Эти компании в течение месяца должны быть проданы. Желающих их купить не так-то много, значит, цена идёт вниз. Из 65 компаний 20 компаний попали в зону риска. Что такое зона риска? Это означает, там через 3 месяца люди, которые работают сейчас на карантине, будут не на карантине, а будут уволены.

А сколько ваша компания проживёт, если будет введено такое решение – закрыть производство? Закрыть, и всех отправить на карантин. Вы же наверняка думали об этом ночью.

Что значит «наверняка думали»? Мы были в такой ситуации в 2008 году. Я могу только сказать про сценарий, который был в 2008 году, где горизонт работы компании был 1 месяц. Мы знали, что месяц мы протянем, дальше — не знаем. Люди, которые борются со стихией — примерно как капитаны на корабле. Но капитан на корабле, на самом деле, не особо думает, что будет, его задача – выжить. Ну в 2008 году мы с Сергеем [Колесниковым были на корабле. Сергей стоял на мостике, я разрабатывал сценарий – что будет, если мы утонем, где всплывут остатки нашей армады. Потому что не всё бы забрали кредиторы. Я очень рад, что план «Б» не пришлось приводить в действие. Какой был горизонт? Я тебе сказал, какой был горизонт. Мы работали в онлайне, мы сами на мостике рулили. Теперь, когда я скорее в позиции инвестора, то есть я ни в одной компании не нахожусь в позиции «капитана на мостике», моя задача – проверять. Я сейчас каждый день провожу 1-2 дистанционных колла, дистанционные звонки, чтобы проверить план реагирования на коронавирус. Этот план, в основном, заключается в следующем: что делать с людьми, кого отпустить на дистанционку, как выполнить предписания и увеличить способы дистанционной коммуникации - Skype, Zoom и так далее. А также убедиться в том, что кэша, который находится у нас на счетах и может быть доступен, достаточно, скажем, на 6 месяцев работы компании. Пока горизонт работы во всех наших компаниях не ниже 6 месяцев.

Как часто к вам приходят за кэшем?

За последние 2 года, можно сказать, мало. Первые три года, когда я стал заниматься инвестициями, приходилось ставить фильтры, но потом я понял, что ошибка была на моей стороне. Я просто не сообщил рынку, что я отбираю инвестиции сам. Если я что-то инвестирую, я сам тебя найду и приглашу. Бесполезно ко мне стучаться, на е-mail писать, форму какую-то заполнять. Эти формы для моды висят, так сказать. Я сам тебя найду, потому что в этом и заключается задача инвестора — знать, что нужно. В этом работа, а не сидеть и ждать, пока тебе суют. Ну, что суют обычно, знаешь? То, что не пригодилось.

Насколько, по-вашему, эффективна работа вне офиса? Вы нормально работаете вне офиса?

У меня есть комплексное мнение, что среди всех тех людей, которые сейчас работают дистанционно, только 5% реально не чувствует никакой разницы. Потому что вовлеченность совершенно другая: бытовые вопросы, дети, муж... Лень, телевизор, шум, неприспособленное рабочее место. И получается, что это окей, если долго идти к культуре дистанционной работы, организации дистанционных мест и менять многие настройки, учить людей, привыкать. Надо понимать, что карантин – это, всё-таки, скорее, карантин, это не выход на удаленную работу. Это просто: «Ну, давайте прервемся на какое-то время, посидим по домам». Почту можно читать из дома, сидя на диване. Я всегда, когда дистанционно работаю, звоню сотруднику, и думаю: «Вот он сейчас сидит на толчке и со мной разговаривает». Я, конечно, так не думаю, но иногда...

Вот ты сидишь, чатишься. Звонишь, лежишь на диване, в какой-то такой позе. Хорошо, если ты творческий деятель, у тебя творчество, ты можешь, принимая разную позу, влиять на то, что у тебя там. «Такой выпуск, такой вопрос, это хорошо, это круто». Но не для всех задач это подходит. Поэтому я не верю в дистанционную работу. Много команд я собирал. Чтобы отправить офис на дистанционную работу, надо долго идти к этому. Есть компании, которые родились в дистанционной работе. Они родились такими, так и продолжают работать. А у компаний, которые работали в офлайне, в офисе, когда они начинают революцию — перемещение рабочих мест на дистанционку – все ломается. Потому что элемент корпоративной культуры, корпоративный код – это то, как мы взаимодействуем. Значит, надо перестраиваться, а любая перестройка в большой компании отберет много времени. Надо быть к этому готовым. Поэтому лучше дистанционную работу все-таки воспринимать как карантин, как некую паузу. Это будет влиять на экономику, может быть снижение доходов населения, это нормально. Кстати, в Израиле с этим поступили очень здорово: у них очень много венчурных фирм.

У многих фирм нет денег, и они вынуждены сократить персонал, многих отправить в отпуск без содержания. Они быстро приняли закон о том, что таких людей нужно регистрировать на бирже и три месяца государство будет выплачивать среднюю зарплату. Это такая форма тактической поддержки. Так как горизонт планирования 2-3 месяца сейчас, дальше в течение 2-3 месяцев будет понятно. Я считаю, это один из способов реальной поддержки. Все эти «бла-бла-бла, мы будем поддерживать, мы что-то сделаем» — лучше бы денег дали.

Возможный ущерб от пандемии оценивают в $2,7 трлн. Рост глобального ВВП по итогам года может быть близок к нулю. Насколько, по вашим оценкам, это может быть правдой? И может ли это ввергнуть нас в «Великую депрессию», если никакого роста совсем не будет, и мы переоценим ценности и будем жить по- другому?

Я, во-первых, не берусь за эти прогнозы. Как у физика, у меня есть свои представления, но достаточно ли этого, чтобы делать какие-то прогнозы, я не знаю. Я тебе скажу как предприниматель. «Великой депрессии» быть не может, потому что в мире существует источник ликвидности невероятного масштаба, это эмиссия доллара в любом количестве. Во времена так называемых «великих депрессий« не было в мире подобных источников, финансовый мир был устроен совершенно по-другому. Сегодня всё очень просто. Недостаточно денег — бабла накидаем, то есть напечатаем. А пожары и перекосы отправим в третьи страны. Финансовая система Штатов работает 20 последних лет по нарастающей, и в 2008 году нормально справились с заливанием баблом. Сейчас все происходит примерно по такой же схеме. Трамп тут же подписал 500 миллиардов туда, 500 миллиардов сюда. Откуда эти миллиарды? Эмиссия.

Идёт гигантская инфляция по доллару, а платит за это всё третья сторона. Работает это следующим образом. Сейчас везде в мире пожар. Люди, у которых остались какие-то бабки, срочно переводят свои тугрики, неважно в какой они в валюте, в то, что им кажется более надежным. Что кажется более надежным? Конечно доллар. По любому курсу конвертируем, переводим, покупаем какие-нибудь облигации. В это время станок работает. Все третьи страны нагружают свои финансовые системы, потому что конвертируют по гигантски невыгодному курсу свои валюты и отправляют тугрики на скупку американских бумаг. При этом инфляция долларовая идет. В момент, когда все успокоится, те, кого сейчас заливают баблом американцы, американские корпорации, скупают подешевевшие активы. В сети сейчас распространено: «Какие китайцы молодцы, что они там запустили коронавирус и сейчас откупают подешевевшие активы по всему миру», но и вы покупайте, если у вас есть кэш. На самом деле, уж у кого кэша всегда много, это у тех, кто ближе к источнику, где идет эмиссия. Где? Американские корпорации. Этот кэш, как дождь, бахнется в американскую экономику, и быстро окажется где? У финансовых воротил, банков и так далее. И за этот кэш будут скупаться в этих странах резко просевшие активы. Все, кто сейчас конвертируют в доллары, покупают американские или какие-то акции и валюты, в принципе, тоже участвуют в разогревании финансового пузыря. Я не осуждают это. Я просто говорю — мир как качели. Есть тот, кто запускает качели, а есть тот, кто на этих качелях качается. Этот кризис будет беспрецедентный. Он не будет похож на «Великую депрессию». Это будет какой-то другой кризис, потому что он биосоциальный. В «Великую депрессию» я не помню, чтобы было заражение и все боялись умереть.

Леонид Федун назвал цену на нефть катастрофой. В страшном сне не могли представить такого. Получается, паника?

Паника. Я не нефтяник и не осознаю эту панику, но если такие люди, как Федун, говорят это — это очень плохо. И завтра начнутся такие вещи, которые сейчас даже сложно представить. Вот и все. Всем надо подготовиться, что карточный домик будет рушиться, складываться.

Мы приспособимся к любому действию. Когда дом рухнет, когда на наших глазах рушится какая-то история, просто посмотри на нее. И дальше, когда она рухнет, и пыль немножко осела, ты увидел эти обломки, тут же немедленно начинай из этих обломков что-то другое складывать. Это и есть готовность. Я под готовностью имею в виду не гречку и колбасу затаривать, что там еще сейчас люди делают, туалетную бумагу покупать. Хорошо, мы все умрем, но жопы у нас будут чистые. Зачем туалетную бумагу эту покупать, боже мой? Мем какой-то в сети….

Это я, кстати, не знаю почему, загадка. Гречку – понимаю, туалетную бумагу – не понимаю.

Поэтому готовность к кризису заключается в следующем. Будут очень сильные изменения, и они сильно коснутся людей. Я себя готовлю к этому. Поэтому, когда я внес 25 компаний, которые находятся под риском, в принципе, я уже мысленно их списал. Я буду за них бороться, но я уже мысленно их списал. Думаю, эти упадут первыми и на обломках их...

А когда вы уже смирились с тем, что 25 компаний спишется? Это после Нового года уже было, правильно?

Я их занес в список, я их не списал. Я их занес в список, что они под угрозой. Я продолжаю за них бороться, но если не придет какого-то белого лебедя. Ну, знаешь, черный лебедь, когда приходит, ты…

Черный лебедь, да. Коронавирус – черный лебедь?

Да, это черный лебедь, причем двойной, и для России тройной черный лебедь: биосоциальная паника и финансовый кризис, бюджетный кризис.

Тройка такая российская.

Тройка. Три черных лебедя. Почему этот кризис и будет беспрецедентным по изменениям, к чему надо готовиться. А бывают белые лебеди. Белым лебедем был в прошлом кризисе V-образный кризис. Помнишь, эта кривая, то есть все рухнуло, и потом через 9 месяцев все начало подтягиваться, потом за 24 месяца подтянулось, а потом вообще развернулось и пошло, пошло, пошло. И дальше… Многие, кстати, не подготовились к этому кризису или к кризису 14-го года, потому что очень быстро забыли 8-й год и умерли в 14-м. В 16-м многие еще подумирали. Сейчас подумирает огромное количество компаний туристического сектора, все эти междугородние перевозки автобусные. Все, что связано с туристическим трафиком, всякие матрешки, магазинчики по обслуживанию туристов, все.

Вы свой образ жизни личный как-то поменяли, семья? Как вы сейчас провели разговоры с детьми, может быть, о коронавирусе?

Моя супруга, мои дети находятся в таком же инфополе, как и вся страна. И что бы я ни говорил дома, мои слова – незначительная толика информирования. Хоть они, типа, весомые, но сила этих сигналов и сотен сигналов, которые приходят из СМИ, из Facebook, из ленты, они все равно сильнее. Поэтому моя супруга считает, что надо уходить на карантин. Хотя мы постоянно ведем вопрос о комплексном реагировании. Ну и у нас получается, мне кажется. Давай я на примере школы нашей скажу. В воскресенье утром все родители нашего класса, где учится младшая дочка, решают, что, все, соблюдаем меры предосторожности, разрешим детям идти в класс, ну знаешь, вот аккуратненько. К полудню мнение сильно начинает разделяться. Вечером радикальный переворот ситуации – ни в коем случае никуда. Что случилось за день? Ну вот за этот день было….

Новости?

Очень много коммуникаций между людьми, вбросы, новости и т.д. Все. Теперь половина класса сидит по домам, типа, у них дистанционное обучение. Эти ходят, соблюдая меры предосторожности. И на тех, и на других продолжается гигантское давление. О чем они думают? Они не думают о поправках, о будущем страны. Никто, кстати, об этом не думает. Поэтому это подавленный социальный иммунитет. Все эти изоляции и обсуждения об изоляции, кто лучше отизолировался, кто более ответственный – заизолировался, а кто не изолировался — «вы безответственно ведете». Эти дискуссии приводят к снижению социального иммунитета. Мы, как общество, не обращаем внимания, точнее, мы отвлеклись на это и не занимаемся нашими ключевыми проблемами. Ключевая проблема страны – это государственное и общественное устройство.

Отсутствие консенсуса, подчеркиваю, отсутствие консенсуса в устройстве страны – это предпосылки к революции или предпосылки к самым отвратительным формам автократии, диктатуры. Потом, когда кризис схлынет, отсутствие консенсуса вылезет и создаст неразрешимые противоречия. Вот и все. Получается, наш ослабленный социальный иммунитет сегодня на фоне тех двух тысяч людей, которые заразились, две тысячи людей заразились гриппом каким-то там, который плохо проистекает, хорошо, но социальный иммунитет ослаб у 140 млн людей. И этот ослабленный социальный иммунитет – это риск для каждого жителя и гражданина нашей страны. И это и есть черный лебедь: это финансы, ослабленный социальный иммунитет, ну и штамм этого гриппа, черт побери. Три лебедя. Вот и все.