Интервью Eurasia Diary с политическим и экономическим экспертом Вячеславом Щекунских.
-Вячеслав Анатольевич, какой вклад вносят страны Центральной Азии в Тюркский Совет? Насколько данная организация соответствует статусу объединяющего моста между тюркскими государствами?
-По сути следует говорить лишь о двух республиках Центральноазиатского региона – Казахстане и Кыргызстане, которые вместе с Азербайджаном и Турцией стали первыми членами совета в 2009 году. Узбекистан присоединился к этим процессам только в 2019 году. Но если смотреть на историю создания Тюркского совета, то он – продукт идеи Тургута Озала, собравшего в 1992 году в Анкаре глав бывших советских республик. Ему удалось заинтересовать тогда и руководителей Узбекистана и Туркмении. После нескольких лет встреч на высшем уровне был потерян основной на тот момент стимул для наследников идей Озала – пантюркистское объединение государств с более чем 200-миллионным населением. Сапармурат Ниязов и Ислам Каримов охладели к этому процессу. «А» упала, «Б» пропала… А на трубе остались самые нужные Турции Азербайджан и Казахстан, как поставщики энергоресурсов, и примкнувший к ним Кыргызстан. У каждого из президентов были свои мотивы участия или неучастия в процессе. Ниязов создавал свой султанат. Каримов, возможно, был разочарован участием в региональных объединениях, и противился чьим бы то ни было имперским амбициям – и Москвы, и Анкары. К тому же в узбекском Оксарое были возмущены двойными стандартами Турции, которая поддерживала узбекскую оппозицию и присоединилась к резолюции Евросоюза по Андижану. Президент Алиев, понятно, сохранял позиции близости к Турции. Либеральность и многовекторность Акаева впоследствии и встала ему боком. А Назарбаев выжидал. Унаследовавший тюркский процесс от убитого Озала престарелый Сулейман Демирель мог оставить никому не нужное наследство, которое пригодится казахстанскому лидеру, имеющему намерение остаться в веках. В начале «нулевых» стало понятно, что республики, которые удалось вовлечь в межтюркский процесс, погасили чрезмерные амбиции Турции, которые могли быть у нее при Озале. Но красивая идея осталась, и ее можно было наполнить содержанием, а заодно и возглавить получившийся в итоге интеграционный проект. Когда Демиреля сменил Ахмет Сезер, ему, видимо, пришлось сбавить обороты машины запущенного межтюркского механизма, поскольку приходилось тушить пожар кризиса внутри страны. Все приостановилось на пять лет. А когда оставшиеся участники собрались в Анталии в 2006 году, Назарбаев взял инициативы в свои руки. Помимо того, что он предложил создать совет старейшин тюркских стран и назначить его председателем бывшего президента Турции Сулеймана Демиреля, также смог воплотить свою давнюю идею о парламентской ассамблее тюркоязычных государств. В свою очередь участники поддержали Казахстан, который выдвигался на председательство в ОБСЕ в 2009 году. Также казахстанская сторона предлагала создание Делового совета тюркоязычных государств.
Далее, то ли по обоюдной договоренности, то ли в стремлении опередить Казахстан, премьер Турции Реджеп Эрдоган официально предложил создать на базе межтюркского процесса политическую организацию. Кстати, Эрдоган и Назарбаев были не одни в своих амбициях. Так, для равновесия интересов было решено секретариат межпарламентской ассамблеи разместить не в Турции, а в Баку. То есть, говорить о вкладе пока рано. Хотя, в 2010 году в Астане создана Академия тюркского мира (чем занимаются – тема для отдельного исследования), в 2019 году в столице Казахстана учредили Тюркскую торгово-промышленную палату. Наверное, самым долгоживущим детищем межтюркского процесса стала инициатива в 1993 году опять-таки Назарбаева (как утверждают пропагандисты) по созданию тюркского ЮНЕСКО -Международной организации тюркской культуры ТЮРКСОЙ. И, наконец, самый весомый вклад уже не президента Казахстана, а Елбасы Назарбаева- он подтолкнул Совет к оформлению в организацию, а по его предложению подготовили концептуальный документ «Видение тюркского мира-2040».
И если в самом Казахстане от пожизненных постов и статусов Елбасы постепенно избавляют, то в Тюркском совете он остается почетным председателем (по предложению Эрдогана). В общем, не подготовил ли Елбасы таким образом «запасной аэродром» - покажет время. Вклад Кыргызстана чисто практический, без идеологического оттенка. В период председательства Бишкека в Тюркском совете, в организацию вернулся Узбекистан в качестве полноправного члена, а также включена Венгрия в статусе наблюдателя. В этот же период открыта Торгово-промышленная палат совета с центром в Стамбуле. В Бишкеке создают инвестфонд межтюркского процесса. В общем, десять лет шли к созданию Совета, по дороге растеряв участников, и к текущему моменту снова прирасти ими.
- Ясно. Есть ли серьезное политическое и экономическое будущее у данной организации?
-У любого проекта может быть будущее, если его подпитывать амбициями и финансами. Сейчас у будущей организации есть следующие ресурсы. У Назарбаева – стремление остаться личностью в истории. У Эрдогана- необходимость ускоренной интеграции для вполне понятного стремления укрупнить рынки сбыта, вкупе с султанской риторикой. У организации есть общие границы, история взаимодействия друг с другом в течение почти тридцати лет. То, что члены организации -развивающиеся страны -пока не ясный аспект в наступившей в 2021 году неопределенности на политической карте мира. Такая организация может быть неким балансом, развитию которого не будут препятствовать сильные игроки. В экономическом аспекте были бы неплохие перспективы, если бы организацию создавали гораздо быстрее, чем это произошло. Тогда рынок в 150 млн человек был бы серьезным ресурсом этой структуры. Сейчас есть ощущение, что не успели. Каждой стране надо разгребать собственные вопросы. Прежде всего -в экономике, да и внутриполитические. А в мире происходит перегруппировка ввиду наметившихся процессов по созданию блоков по типу Антанты на разных этапах истории 20 века.