Тот факт, что Шарль Мишель не использовал слова статус, Нагорный Карабах, конечно, - очень мудрый шаг, шаг государственного деятеля. Мы это ценим, и Армения должна сделать из этого выводы. Нет ни статуса, ни Нагорного Карабаха.

Об этом в интервью Азербайджанскому телевидению (AzTV) заявил президент Ильхам Алиев, передает Eurasia Diary со ссылкой на Азертадж.

Глава государства отметил, что Нагорно-Карабахская автономная область была создана 7 июля 1923 года как искусственное образование: «Иными словами, армяне, которые в то время были представлены в советском правительстве, можно сказать, приняли это незаконное и необоснованное решение, и, конечно, Азербайджан в то время был вынужден с этим согласиться, смириться. У нас даже не спросили. Парламент Азербайджана через месяц после восстановления независимости - в ноябре 1991 года - упразднил Нагорно-Карабахскую автономную область. Это все документы, которые были аннулированы законным путем».

Объясняя, почему после этого все еще использовалось слово «Нагорный Карабах», президент Ильхам Алиев сказал: «Из-за конфликта. И в международных документах, и за столом переговоров я лично неоднократно употреблял слово Нагорный Карабах в связи с конфликтом, а не в связи с территорией. Должен также отметить, что каждый раз, когда я касался какого-то вопроса, связанного с конфликтом, я всегда говорил об армяно-азербайджанском нагорно-карабахском. Я никогда не употреблял слово нагорно-карабахский конфликт, не говоря армяно-азербайджанский. И на это есть причина, все не просто так.

После окончания войны, урегулирования конфликта, конечно, говорить о Нагорном Карабахе неуместно. Поэтому я сказал, что в Азербайджане нет такой территориальной единицы. Если кому-то нравится это слово, я не возражаю, пусть они создадут в своей стране область под названием Нагорный Карабах, или назовут район, или создадут республику, это их дело. То есть на территории Азербайджана нет административной территории под названием Нагорный Карабах, и то, что Шарль Мишель не употребил это слово, безусловно, должно восприниматься как знак уважения к нашей позиции. То же самое касается вопрос статуса. Я указал место статуса 10 ноября после окончания войны. Он все еще там, и так будет всегда. Поэтому другого мнения по этому вопросу быть не может».