В силу обстоятельств имя Тиграна II Великого, стало знакомо нам, пожалуй, не меньше, чем имена Александра Македонского или Наполеона Бонапарта. К его памяти и его завоеваниям вот уже более 2000 лет взывает народ, который вместе с его кратковременными завоеваниями на многие века утратил свою самостоятельную историю. Ими грезят поколения арм патриотов.
Попробуем начертить еще один портрет этого исторического персонажа.
Тигран – иранец. Он происходил из древнего и знатного иранского рода Оронтидов (Оронт – греческая транскрипция, Ерванд – иранская, которая позаимствована и в арм языке). Представители этого рода не раз упоминаются в истории ахеменидского Ирана. В конце V в. до н.э. иранской сатрапией Армина управляет Оронт, зять персидского царя Артаксеркса II. Он же будет возглавлять персидское войско в войне с саламинским (Кипр) царем Эвигором в начале IV в. до н.э. Известен и другой Оронт, который был казнен за прелюбодеяния с уже немолодой матерью Артаксеркса II Парисиадой. Некий Оронт, присоединился к мятежу малоазийских сатрапов Каппадокии, Карии, Фригии, Финикии. Но в 363 г. до н.э., возглавив войско мятежников для вторжения в Сирию, неожиданно перешел на сторону царя. М.А.Дандамаев называет Оронта сатрапом Ионии, Гней Помпей Трог – сатрапом Армении. Возможно, что его власть распространялась на обе сатрапии. В 356 г. до н.э. некий Оронт, сатрап Миссии, участвовал в «восстании сатрапов» в Малой Азии. В 352 г. до н.э. Артаксеркс III разгромил мятежников и Оронт сдался на милость победителя. В 331 г. до н.э. воинским контингентом из Армении в армии Дария III в битве при Гавгамелах начальствовали Оронт и Мифравст.
Ахеменидская империя была разгромлена Александром Македонским. После его смерти ее территории достались в управление одному из его стратегов Селевку. Теперь Армения стала сатрапией селевкидского государства. После того, как римляне разгромили Антиоха III в битве при Магнесии (189 г. до н.э.), часть зависимых территорий отпало от Селевкии. С согласия Рима независимость провозгласил и селевкидский сатрап Армении Арташес. Он стал первым царем Армении – Арташесом I. Вакуум власти, образовавшийся в Малой Азии (парфяне были заняты династическими войнами и отражением набегов кочевников, а римляне – гражданскими войнами), позволил Арташесу расширить свои владения, но в 165 г. селевкиды вновь окрепли и вернули Армению в зависимое от них положение.
Вскоре восточный сосед Армении Парфия нанесла поражение Тиграну I, следующему царю Армении, и его младший сын Тигран оказался в заложниках у парфян. Находился он там долго, потому что только в 95 г. до н.э. парфянский царь Митридат II отпустил Тиграна, чтобы иметь на освободившемся арм престоле свою марионетку. В качестве компенсации за это парфяне отрезали от Армении еще и «70 долин».
Фортуна улыбалась Тиграну II - геополитическая ситуация ему благоприятствовала. После окончательного упадка империи Селевкидов в регионе вновь возникло безвластие. В 90-80-х гг. до н.э. в период временного ослаблением двух мировых центров силы - парфянского государства на востоке, в связи с династическими войнами и войной с кочевниками на северо-востоке, и Рима на западе, занятого очередной гражданской войной и подавлением восстания рабов, при поддержке царя Митридата VI Понтийского, заклятого врага Рима, Тигран II укрепил власть и заметно расширил свои владения в Малой Азии. Союз был скреплен браком Тиграна и дочери Митридата Клеопатры. Тиграну удалось потеснить парфян на востоке и вернуть себе «70 долин». Какой-то период его влияние простиралось от Средиземного моря до южной оконечности Каспийского и от Араратской долины до Палестины. Тигран присвоил себе титул «царя царей».
Но продолжалось это недолго.
Сначала римский полководец Лукулл разгромил Митридата Понтийского. Митридат бежал к своему зятю. Но ко двору он допущен не был и оставался в отдаленной крепости на правах скорее изгнанника, чем гостя. Лукулл отправил посольство к Тиграну с посланием, в котором в провокационно-жесткой форме потребовал выдачи Митридата. Предложение было сделано в такой форме, что Тигран не мог его принять, но попытался задобрить послов богатыми подарками. Они демонстративно отказались от даров.
Вскоре римская армия появилась у стен Тигранакерта, новой столицы Тиграна. Римское «войско показалось Тиграну совсем ничтожным. Это доставило льстецам царя повод для острот: одни изощрялись в насмешках, другие потехи ради метали жребий о будущей добыче, и не было полководца или царька, который не обратился бы к Тиграну с просьбой поручить все дело ему одному, а самому сидеть в качестве зрителя. Самому Тиграну тоже захотелось показать себя изящным остроумцем, и он сказал свои всем известные слова: «Для посольства их много, а для войска мало». Так, в шутках и забавах, прошел этот день» (Плутарх. «Сравнительные жизнеописания. Лукулл», 27).
6 октября 69 г. до н.э. несоизмеримо превосходившая римлян по численности армия Тиграна (по разным источникам 80-120 тыс.) в течение нескольких часов была разгромлена тремя легионами (около 15 тыс.). Армия бежала, Тигран скрылся, а Тигранакерт был без особого сопротивления занят Лукуллом. Следующим шагом Лукулл планировал захватить вторую столицу Армении Арташату, но суровая зима и недовольство уставших легионеров заставило его вернуться в римские территории в Сирии.
Но и внутриполитические дела у Тиграна развивались в негативном русле. Его сын, тоже Тигран, поднял мятеж и при помощи своего тестя царя Фраата III Парфянского, попытался свергнуть отца и захватить власть. Парфянское войско загнало Тиграна II в горы и осадило Арташату. Но когда основные силы парфян удалились, царю удалось прогнать отряды мятежного сына.
А на западной границе надвигалась более серьезная угроза. В 66 г. до н.э. командующим римскими войсками в Азии был назначен Гней Помпей, который, снова разбив Митридата Понтийского, стал готовиться к походу против его союзника Тиграна. Митридат направил к зятю Тиграну послов с просьбой снова предоставить ему убежище. В виду приближения римских легионов, Тигран приказал арестовать послов Митридата, отправить их римлянам, как знак своей лояльности, а за поимку самого тестя объявил награду. Огромный размер награды свидетельствовал не столько о желании Тиграна заполучить голову своего тестя, сколько о намерении продемонстрировать приближающемуся Помпею свое «враждебное» отношение к непримиримому врагу Рима, своему недавнему союзнику.
Помпей разбил лагерь близ Арташаты. Сюда же, в надежде получить отцовский престол, прибыл Тигран-младший. Тигран II, понимая, что может потерять все, прибыл в римский лагерь, чтобы добиться мира любой ценой. Его спешили, разоружили и подвели к Помпею. «Тигран, по варварскому обычаю, бросился в ноги проконсулу и положил в его руки в знак безусловного подчинения свою диадему и тиару. Помпей, крайне обрадованный легкой победой, поднял униженного «царя царей», снова украсил его знаками его сана и продиктовал ему условия мира. Помимо уплаты 6 тыс. талантов в военную казну и подарка солдатам, из которого каждому досталось по 50 денариев, царь возвращал все свои завоевания — не только финикийские, сирийские, киликийские и каппадокийские владения, но также Софену и Кордуэну на правом берегу Евфрата; он снова должен был довольствоваться собственно Арменией, и его роли великого царя наступил конец» (Т.Моммзен. «История Рима», Кн.5, гл.4). Тигран был чрезвычайно рад такому неожиданно-благополучному исходу для себя лично, и на радостях выплатил не только контрибуцию, но и денежные награды всем легионерам - «каждому воину по полмины серебра, центуриону по десяти мин, трибуну по таланту» (Плутарх. "Сравнительные жизнеописания. Помпей", 33).
Взамен он получил титул «друга и союзника римского народа», что свидетельствовало о том, что Тигран с этого момента стал вассалом Рима и находился под его протекторатом. Армения превращалась в его региональный форпост.
Тигран, пожалуй, был первым, если не единственным, из азиатских монархов такого уровня, поступившим настолько подобострастно в желании продемонстрировать свое признание гегемонии Рима. Его современники, вступавшие в противоборство с Римом, селевкид Антиох III или Митридат Понтийский, не подвергали себя подобному унижению.
Конечно же, действия Помпея в отношении Тиграна нельзя расценивать, как жалость или уважение к престарелому монарху. Помпей, мудрый политик и опытный дипломат, понимал, что продвижение римских границ на восток неминуемо приближает военное столкновение с другой региональной сверхдержавой – Парфией. Риму нужно было зависимое государство на северном фланге будущего основного театра военных действий в Месопотамии. Эта конфронтация будет продолжаться еще 300 лет.
О годах взлета и завоеваниях Тиграна армянские историки пишут много, ярко и детально, о крахе – не более нескольких сухих строк. Очевидная капитуляция, даже без предъявления ультиматума, квалифицируется ими как «глубоко продуманный дипломатический ход» Тиграна и «заключение мирного соглашения».
У Тиграна II была по-своему уникальная карьера: он начал и кончил свой политический путь как марионетка - сперва парфянская, а затем римская - и в промежутке почти два десятилетия был «царем царей» и контролировал обширные пространства.
«С ошеломляющей быстротой и силой расширялось при Тигране армянское государство. Казалось, что как парфянам восток, так армянам должен достаться в наследство запад государства селевкидов. Но соперничество трех иранских «великих царей» (Парфии, Армении и Понта – авт.), которые стояли тогда рядом друг с другом и скоро должны были вступить в борьбу с Римом, принесло свои горькие плоды. С холодным равнодушием Тигран оставлял в безнадежной борьбе своего великого западного соседа Митридата Понтийского, и с таким же равнодушием смотрел парфянский царь, как государство Тиграна пало под ударами римских легионов, и сам он, низверженный со всех небес своего раздутого высокомерия, на коленях подавал свою корону Помпею. С тех пор с мечтами Армении о могуществе было все кончено» («История человечества. Всемирная история», СПб, 1898, т. III, с. 273 - 274).
Два иранца во II и I вв. до н.э. – Оронтиды Арташес I (189-164 гг. до н.э.) и Тигран II (95-55 гг. до н.э.), расширив на краткие периоды границы своих владений, оставили яркий суммарно 50-летний след в истории Армении. Настолько яркий, что, спустя более 2000 лет, поколения армян продолжают несбыточно грезить кратковременными границами их владений.
