Бишкек разрешил Москве усилить военную базу в Канте, но вряд ли только из-за афганской угрозы. Чем еще руководствовались стороны?
Президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков узаконил, наконец, протокол, подписанный еще в марте прошлого года о модернизации и оснащении дополнительным вооружением российской военной авиабазы «Кант». Это оказалось нелегким делом: во-первых, в необходимости расширения военного присутствия РФ в КР надо было еще убедить парламент республики, который вовсе не был единодушен в этом вопросе. Во-вторых, против выступала определенная часть местной общественности, считающая, что усиление российской военной компоненты, хоть действие протокола рассчитано до 2032 года, «навсегда отторгнет от Киргизии ее земли», и «республика будет вечно оккупирована Россией». И это не слишком отдает инсинуацией, поскольку в течение этих пятнадцати лет взлетно-посадочная полоса аэродрома будет находиться в собственности РФ. Логика такая: «Из того, что Россия получала в других странах, она ничего не отдавала обратно». Но и с этим можно поспорить.
Прежде чем «рассекретить» документ, напомним, что в состав объединенной российской военной базы в КР входят четыре объекта: авиабаза «Кант», испытательный объект в городе Каракол, узел связи в селе Чалдовар и автономный сейсмический пункт в городке Майлууз —Суу. В рамках документа, имеющего силу закона, российская сторона на собственные средства (2,5 млрд рублей) реконструирует взлетно-посадочную полосу и будет использовать ее совместно с киргизской стороной. По истечении срока соглашения все объекты будут переданы Киргизии — это подчеркивается особо. Кроме того, площадь, используемая российскими военными, составит на 58 га больше, чем раньше — почти 925 га. Соответственно, увеличится и арендная плата — до 4,8 млн долларов в год. Также российская сторона разместит на базе беспилотники малого и среднего радиуса действия — «Форпост» и «Орлан-10». Информация об их количестве, разумеется, недоступна. Известно, однако, что база укрепится (или уже укрепляется) самым разнообразным современным вооружением, включая зенитно-ракетный комплекс «Бук» и вертолеты «Ми-8».
Стоит также вспомнить о намерениях России возродить в Киргизии ВПК и вообще создать с ней военно-производственную корпорацию. Пока что это благие намерения, озвученные на самом высоком уровне. Но, как говорится, «удочка закинута», остальное «дело техники». Словом, с учетом того, что Россия укрепляет свою 201-ю базу и в Таджикистане, в том числе беспилотниками; безвозмездно передала армии этой страны большое количество вооружения, включая артиллерийские установки, средства ПВО, боевые вертолеты и прочее, она основательно обосновалась в Центральной Азии. То есть в тех регионах, где это ей позволили сделать — формально под эгидой ОДКБ. И в этом нет ничего нелогичного: ведь рядом — Афганистан, исходящая от него террористическая угроза, частые вооруженные эксцессы на «дырявых» границах, неспособность Таджикистана и Киргизии защитить их самостоятельно. Речь, разумеется, не идет об альтруизме России: заботясь о безопасности Центральной Азии, она заботится о безопасности собственной.
Напомним о вторжении в Киргизию боевиков запрещенного в РФ и других странах «Исламского движения Узбекистана». Они беспрепятственно прошествовали по территории Таджикистана, и не останови их вовремя, ситуация бы крайне обострилась в другом государстве ЦА — Узбекистане. В другой раз, но далеко не в первый, в Таджикистане на погранзаставу «Ишкобод» напала вооруженная группа боевиков запрещенного в РФ и других странах «Исламского государства» — не обошлось без жертв. Случаев прорыва границ Афганистана с республиками Центральной Азии можно привести множество. Нападавших даже не смутило то, что в регионе дислоцированы российские военные базы, призванные, в том числе, противостоять массовому переходу боевиков из Афганистана.
Но за объективной мотивацией укрепления российских военных баз в Центральной Азии — имеется в виду террористическая турбулентность региона, недопущение возможности возвращения в него военных США, маячит еще один фактор — Китая. Казалось, функции России и КНР в Центральной Азии строго распределены, то есть Москва заботится о безопасности, а Пекину отдается на откуп торгово-экономическая и инвестиционная активность. Но тут совершенно «невинно» Китай активизировал военное сотрудничество с Киргизией и Таджикистаном (обе страны, напомним, являются членами ОДКБ), и проводят с ними учения. Вероятно, не без согласования с Москвой. И если пока мало кто бьет в набат по этому поводу, вскоре многие могут возопить: в Центральной Азии синофобия — не редкость.
Но дело даже не в ней, а в возможном «перекосе» интересов Москвы и Пекина в Центральной Азии. Правда, ситуацию можно «оправдать» китайским интересом без всякой «задней мысли» — как бы из ЦА боевики не проникли в КНР. Это вполне реалистичный сценарий, учитывая их огромное количество, скопившееся на границе Афганистана. Так что же? Китай, граничащий с ЦА, не удовлетворен только присутствием в регионе российских военных баз и антитеррористической активностью РФ? И теперь он «заполняет пустоты» и усиливает свое военно-политическое влияние на регион? Вопрос, есть ли тут конфликт интересов с Москвой, считающей Центральную Азию «своей».
С одной стороны — да, с другой — нет. Ведь Поднебесная участвовала в российских учениях «Восток — 2018» и вообще не скрывает своей заинтересованности в сотрудничестве с ОДКБ. Но с другой стороны, ее размах хорошо известен и поспеть за ним сложно. Кроме того, Пекин всеми возможными путями будет защищать свои инвестиции в ЦА, а для этого ему нужна спокойная обстановка в этом регионе. До ссоры с Россией на почве военного присутствия Китая в регионе дело еще не дошло — этим очень оперативно воспользуются США. Но отчего не перераспределить влияние?
Не исключено, что и в ответ на этот возможный вопрос — тоже, Россия укрепляет свою военную базу в Киргизии. Для, так сказать, нейтрализации военного влияния Китая. А сама КР в целом должна быть довольна усилением военного присутствия РФ — тем более, беспилотниками, без которых в горных условиях дать отпор противнику сложно. Не отказывается Бишкек и от множества других «преференций» России, пусть и на другой ниве, к примеру, энергетической. КР нуждается в новых электростанциях и рассчитывает в этом деле на помощь Москвы. Недурно и газифицировать республику, чем и займется «Газпром» — он охватит соответствующими проектами 70% территории Киргизии.
В общем, получается, «все путем». Кроме одного серьезного «но»: Россия имеет привычку, даже во взаимоотношениях с «братскими» странами, писать единичку, а три держать в уме. Отсюда и опасения некоторого киргизского «сегмента», что Россия претендует на оккупацию республики. Тем более, что многие «доброхоты» очень аккуратно внушают ей эту мысль.
Ирина Джорбенадзе
