В одном из своих недавних выступлений Владимир Путин вновь вернулся к истории — к одному из малоизвестных эпизодов Второй мировой войны — участию французской эскадры в обороне Советского Союза. Этот жест выглядел как попытка напомнить Европе: у России есть история, которую нельзя стереть. Но за словами Путина скрывается не только прошлое, но и послание настоящему — Европе, которая давно отдалилась, и Франции, мечущейся между диалогом и дистанцией.
Французская эскадра и забытая солидарность
Путин говорил о подвиге «Свободной Франции» под командованием генерала де Голля, чьи солдаты плечом к плечу с советскими войсками боролись против нацистской Германии. Эта страница истории редко упоминается в современных учебниках, особенно в контексте советско-французского сотрудничества. Для Путина это стало удобным историческим аргументом: мол, когда-то мы были союзниками, и у нас есть общее героическое прошлое.
Это отсылка к союзническим отношениям, но и тонкий упрёк в адрес современных европейских лидеров, которые предпочитают санкции диалогу. Он словно говорит: «Вы забыли, кто вместе с вами стоял в Берлине в 1945-м».
Вторая мировая как политический ресурс
Путин давно превратил Победу во Второй мировой в опору своего политического нарратива. Эта победа — не только военная, но и моральная — служит основой легитимности его власти и внешнеполитической риторики. Он регулярно противопоставляет подвиг советского народа «переписыванию истории» на Западе и осуждению России в международной арене.
Подчёркивая роль СССР в освобождении Европы от фашизма, Путин ставит Россию на моральный пьедестал — даже если современная политика Кремля всё дальше отходит от духа антифашистской коалиции. Победа стала брендом, политическим капиталом, а теперь — и дипломатическим инструментом.
От Эльзаса до Брюсселя: ледяная дистанция с Европой
Тем не менее, упоминание французской эскадры и намёки на союзничество звучат почти иронично на фоне замороженных отношений с ЕС. После аннексии Крыма и вторжения в Украину, Европа стала для России враждебным лагерем, а не партнёром. Путин подчёркивает, что Россия «всегда была открыта» к диалогу, но виновата Европа, «которая предала историческую правду и интересы своих народов».
Он апеллирует к памяти и исторической дружбе, одновременно развязывая информационные и реальные войны. И всё это — в попытке перехватить моральную повестку: мол, не мы разрушили мир — вы от нас отвернулись.
История как щит и меч
Путин мастерски использует прошлое для защиты настоящего. Французская эскадра, Красная армия, флаги над Рейхстагом — всё это не просто образы, а элементы идеологического оружия. Но за всем этим — отчаянное стремление удержать символическую власть над Европой, над прошлым и будущим.
И если когда-то Франция боролась за Россию, сегодня Россия борется за право быть услышанной — хотя бы через эхо побед и союзов, давно ушедших в архив.
Фатима Шукюрова // EDnews
