Если поместить себя в в машину времени и отправиться в прошлое, то можно многое увидеть и узнать о городе и людях, его населявших. Визуально многое в Баку и на Абшероне исчезло, но кое-что еще осталось. Осталось, в основном, в пригороде. Миллион лет назад недалеко от Баку было огромное озеро. К нему приходили напиться носороги и львы. Но вода была покрыта пленкой нефти, и животные плыли к чистой воде, на глубину. Иногда, захлебнувшись, они опускались на дно и попадали в мазут. Озеро давно высохло, на берегу его, словно кристаллики соли, выступило селение, жители которого с незапамятных времен добывали кир. Селение называлось Бинагады. Киром топили печи или, расплавив, покрывали крыши. Кое-где, замурованные в пластах, попадались какие-то странные кости — тогда приезжали ученые и вымывали скелеты бензином. Так спустя время вновь появились на свет саблезубые тигры, хвостатые ящеры и безоаровые козлы, скелеты некоторых животных сегодня находятся в экспозиции палеонтологического музея. Найдены они в кировых отложениях Бинагады.
А если и подняться чуть выше мечети Тезе пир, то можно попасть в "мяхялля живительного источника питьевой воды Гусейнгулу". Дело в том, что источник самой вкусной "сладкой" воды нашел там некий мастер по рытью колодцев по имени Гусейнгулу.
В этом мяхялля жили люди из деревни Мехеммедли, которые, как и многие, приехали в Баку за длинным нефтяным рублем. Очень скоро появилось под таким же названием и мяхялля. Оно находилось там, где сегодня располагается станция метро "Низами", но до улицы Джафара Джаббарлы не доходило.
Город Баку в 19 веке был куда меньше, а пригороды находились так близко к сегодняшнему центру, что "Шемахинкой" назывался тогда район куда ближе к сегодняшнему центру, хотя и на той же дороге. "Шемахинка" - это место, откуда отъезжает транспорт в Шемаху, а "Кубинка" - соответственно в Губу. Эти два района Азербайджана были всегда особенно важны для Баку, и не только для коммуникации и поездок. Дело в том, что продукты на рынок города поступали в те времена, когда еще не было железнодорожного и автотранспорта, в основном из Губы и Ширвана. Стекались они на крупнейший в городе рынок, который открывался только по воскресеньям. Потому он и назывался "Хяфтя базары". Рынок этот находился на том месте, где сегодня стоят памятник Физули и здание Азербайджанского государственного академического национального драматического театра, а площадь Физули называлась тогда Губа мейданы.
Еще совсем недавно в Баку были булыжные мостовые, цокот копыт – это фаэтоны, на которых летом люди добирались на дачу в Бузовны. Спустя годы появились и трамваи: №2, №9, №11, карабкающиеся по Буйнакской улице мимо престижных и не очень, бань на Советскую. Это №3, который ходил от Баксовета мимо Бульвара к вокзалу, и №4, который катился от вокзала к Электротоку, и оттуда уже только один вагончик под №6 шел на Ленинскую фабрику (Тагиева). Он полз так лениво, что дети, чтобы показать взрослым класс, выходили собирать жалкие полевые цветочки и снова залезали в тот же самый вагон. Были и еще, кое- где остались серенькие особнячки, построенные еще Тагиевым для работников фабрики.
А еще по воскресным дням из многих окон бакинцев выбивались звуки музыки, как современной, классической, народной. Около нашего дома, на Гашгая- Солнцева, эстетствующие народники извлекали из инструмента живые звуки тара, под которые чей-то мужской голос выводил: «Меним тоюгум сарыдыр»
