Николай Миронов: Это стихия, которую если и нельзя подчинить, окончательно «приручить», то можно контролировать. Но в Сибири ситуация вышла из-под контроля, и то, что там происходит, – это да, стихийное бедствие. Но если смотреть глубже – это национальная трагедия для всех здравомыслящих людей, которые понимают: происходит намеренное, целенаправленное уничтожение достояния страны, природой нам данное.

 Мы, конечно, не можем ничего утверждать, но, с какой стороны ни по­смотри, намеренность очевидна. Могут быть бушующие пожары способом скрыть незаконные вырубки лесов в Иркутской области, Красноярском крае? Безусловно. А в развале всей системы хозяйствования, системы пожарной охраны разве трудно заподозрить н­амеренность?Да, леса горели всегда, но в советское время, даже в тяжёлые для страны 90-е гг., мы таких масштабов не наблюдали. И никому в те же 90-е не пришло в голову сокращать численность сотрудников пожарной охраны. Когда я служил в Свердловской области, в нашем войске было 8 тыс. сотрудников и все обладали правами государственного пожарного надзора, а сейчас из 2 тыс. сотрудников этими правами обладают 350 человек. На всю огромную область! Понятно, что заниматься регулярной профилактической работой на предприятиях, находящихся в лесных массивах, на торфо­предприятиях, в садовых товариществах просто некому. И сами леса были в надёжных руках. Они делились на кварталы (каждый обслуживался лесниками), которые обносились противопожарными полосами. Леса были под постоянным надзором, а сегодня, например, лесники-парашютисты практически вымерли как класс. Возгорания, повторюсь, случались, но они вовремя локализовывались и тушились. Сегодня же редкий сезон не обходится без трагедий, когда огонь из леса беспрепятственно «заходит» в населённые пункты и уничтожает дома. Вы же наверняка выезжаете в сельскую местность? Часто встречали опашку населённого пункта не тогда, когда ему угрожает подступающий огонь, а превентивно?– Признаюсь, нечасто.

– Вот! Можно до бесконечности продолжать. Поля осиротевшие облюбовали кустарники, скотины, которая бы «вычищала» пастбища, в деревнях не осталось – вот вам заросшие (читай – пожароопасные) территории. Всё же начинается с низовых пожаров, это потом огонь, который не останавливают, поднимается вверх.

Сегодня кивают на пресловутый человеческий фактор: дескать, люди оккупировали леса. А раньше что, за грибами и ягодами не ходили? На пикники не собирались? Ходили и собирались, при этом особых противопожарных режимов с запрещением посещать леса не объявляли, не было необходимости. Все и так понимали, что матушку-природу надо беречь. Сегодня же сознание поменялось, мы к ней относимся потребительски, что, наверное, неудивительно, учитывая, что людям на всех уровнях власти демонстрируют – надругаться над природой не зазорно.

Другой пример. Пожар, спровоцированный взрывами на военном складе в Ачинске… Ситуация того же порядка. Одно из двух: или трусливая попытка скрыть хищения, или пренебрежение правилами пожарной безопасности. Сверд­ловская область же это тоже проходила – у нас взрывались и горели военные склады. Но тогда ситуация была быстро взята под контроль. Равно как мастерски была выстроена работа всех служб во время ЧП на Белоярской АЭС в 1978 г. или во время взрыва вагонов с тротилом и гексогеном на Сортировке в 1988 г.(тогда погибли 4 человека, 10 тыс. были признаны потерпевшими, мощное возгорание было локализовано за 6 час. – Ред.). Специа­листы работали! А теперь где они? Уральский институт государственной противопожарной службы выпускает, дай бог, если 100 человек в год.

 Хотя, конечно, героические профессии, в том числе огнеборца, сегодня прежнего восторга в молодых людях не вызывают. Дело и в прагматичном подходе к своему будущему, и в том, в какие условия пожарные сегодня поставлены. Раньше в нашей профессии было множество славных династий, сегодня они, увы, прерываются.

Мы всегда носили форму с гордостью и никогда не раздумывали, не просчитывали: вот здесь, да, есть ради чего ж­изнью рисковать, а вот тут надо себя поберечь. Мы шли в огонь, спасали людей, тушили пожары, не думая о своей шкуре.

Аргументы и факты