Вплоть до завершения глобального кризиса (2008–2009) внешняя политика Путина была прочно увязана с сигналами из Вашингтона и ведущих европейских столиц и полностью соответствовала ельцинской политике, а в ряде случаев была даже более уступчивой. Так, хотя недостатка в финансовых ресурсах не было, Путин отказался от глубоководной стоянки для подводных лодок в Камрани (Вьетнам), а затем и РЛС в Лурдесе (Куба), несмотря на возражения Фиделя Кастро, предупреждавшего российское руководство о неизбежности нового витка противоречий между Россией и США. Это была политика, соответствующая интересам западных стран, и Путин продолжал ее проведение достаточно последовательно.

Огромную роль в накоплении внутренних проблем стал играть новый тренд в отношениях с США и европейскими странами. Начало было положено известной Мюнхенской речью Путина (2007). В ней он фактически изложил свои обиды, навеянные ошибочным уходом из Камрани и еще более ошибочным закрытием РЛС на Кубе – Россия взамен ничего не получила. Наступивший вскоре мировой кризис заслонил это его конфронтационное выступление, и Россия активно вместе с западными странами решала проблему глобального кризиса. Но вскоре оказалось, что президент Путин намерен изменить коренным образом внешнеполитическую ориентацию России.

Стремление США разместить ракеты в Польше и Румынии, а затем кризис в российско-украинских отношениях сформировали целый клубок российско-западных противоречий. Российское руководство стало заложником этой ситуации. Экономические проблемы страны оказались преданы забвению. Путин включился в сирийский кризис, еще более запутавший отношения России с западными странами, обозначилось наступление новой холодной войны. А затем началось бахвальство новыми системами оружия, «аналога которым нет в мире». Это основательно напугало мировое общественное мнение.

Новая конфронтационная волна в отношениях с Западом совпала с медленной, но постоянно действующей тенденцией к ухудшению социально-экономического положения народа. Недовольство значительной части населения, особенно интеллигенции и молодежи, как своим социальным положением, так и фальсификациями в ходе избирательной кампании обернулось в 2012 году Болотной площадью, что вызвало у власти сильнейший испуг. Опомнившись, она встала на путь репрессий, мстя обществу за проявившийся испуг. Антидемократические законы стали с того периода буквально штамповаться с такой скоростью, что острословы назвали Государственную думу «взбесившимся принтером». Жестокие расправы с недовольными митингующими стали нормой на фоне ухудшающегося положения народа.

Нефтегазовые доходы направляются на: 1) обеспечение богатства богатых, когда социальное расслоение между одной тысячей семей и народом приобрело гипертрофированный размах; 2) содержание государственной и административной бюрократии; 3) силовой блок политического режима.

Последний приобрел уникальное значение, сравнимое с временами его расцвета во второй половине 30-х годов XX века.

Президент Путин, похоже, искренне стремится преодолеть коррупцию. Но это невозможно именно потому, что он, во-первых, ликвидировал самостоятельные парламент, представительные органы власти и самоуправления в провинциях. Во-вторых, Путин создал избыточные силовые институты, которые, по сути, никем не контролируются. Но каждый полковник и генерал стремится к жизни на уровне олигархов, и многие из них добиваются этого. В такой обстановке никаких нефтедолларов не хватит для целей социально-экономического развития. Очевидно, не хватает их и для развития машиностроительного комплекса, станкостроения, строительства дорог, жилья, предотвращения гибели сел и деревень. И никакая цифровая экономика не заменит стране отсутствие предприятий, производящих нужные обществу товары и продукты.

Борясь с Западом и постоянно хвалясь непревзойденными видами современного оружия, Путин попросту отказался решать сложнейшие социальные и экономические проблемы страны. За 20 лет правления Путина экономика России стала придатком могучей экономической системы Запада и имеет тенденцию стать таковой и для Китая. И это при том, что в политической сфере дело дошло до открытого противостояния и бряцания оружием, что беспокоит людей все больше. В России мало кто желает враждовать с Западом, люди хотят сотрудничества.

Огромная роль в экономической структуре приходится на три сектора: нефтегазовый, металлургию и гражданское строительство. Если два первых сектора промышленности ориентированы на экспорт, причем в прямой ущерб населению (в том числе в силу постоянной устремленности корпораций на повышение внутренних цен до уровня спекулятивных цен на фондовых рынках), то третий – буквально изымает у населения их небольшие сбережения, остающиеся после всех налогов и приобретения продуктов питания. Установив астрономические цены на землю, власти создали условия для необычайной дороговизны на все и вся, что продается и покупается, в том числе на жилье. Чтобы приобрести скромную квартиру (часто недоделанную), семьям приходится сократить расходы на питание, лекарства, отдых, они влезают в долги, ипотека не спасает. А крупные строительные корпорации-монополисты (мелкие разоряют всеми законными, а чаще незаконными методами, с использованием Национальной гвардии, прокуратуры, Следственного комитета, отделов полиции) получают баснословные прибыли, застраивая все крупные города страны плотными бетонными сооружениями циклопических размеров. Они не обеспечиваются соответствующей инфраструктурой, детскими площадками и детскими садами, яслями, автостоянками, больницами. «Хапнуть большой куш и смыться» – вот девиз этих строительных мошенников, которые в грош не ставят рекомендации архитекторов, естественно, при поддержке властей. Через 15–20 лет эти районы станут гетто, населенными самыми обездоленными слоями населения (отсюда уже сбегают более или менее обеспеченные жильцы). 

Москва – классический пример того, как целенаправленно уничтожается исторический облик столицы в целях получения быстрых денег через массовое уплотненное строительство подобных высотных зданий. А московские областные власти подхватили этот паразитарный строительный бум. А где государство? Его нет.

Наглая, на виду у всего мира, сплошная вырубка лесов Сибири и Дальнего Востока вполне сравнима по масштабам с соответствующими вырубками амазонских лесов – и первые, и вторые называются легкими Земли. Не случайно в последнее время международные организации стали уделять внимание уничтожению российских лесов за Уралом. Чего стоят заботы о тигре, леопарде и журавлях, если уничтожение лесов с их животным миром и фауной приобрело огромный размах?

Когда уничтожалась система охраны лесов, действовавшая 200 лет, и ликвидировалось Министерство лесного хозяйства, никто не интересовался мнением опытных специалистов и ученых. Задача была одна – дать возможность лоббистам-мошенникам заработать деньги. Государственная дума только укрепила позиции мошенников, когда приняла Лесной кодекс (2007), который бывший министр лесного хозяйства СССР, а затем директор Института леса Академии наук Александр Исаев назвал «кодексом, направленным на уничтожение русского леса».

Путин ликвидировал доставшуюся ему в наследство семибанкирщину, но создал такие условия, когда почти исчезло социальное государство и возник другой тип русского капитализма. Я его назвал «государственно-олигархический капитализм». Несомненно, это наиболее реакционный из действующих ныне национальных типов капиталистической системы, противостоящий обществу.

Его основные черты:

– Всесилие около 500 гигантских корпораций-монополистов в промышленности, добывающих и перерабатывающих сырье отраслях, аграрном хозяйстве (агрохолдинги), торговле, сфере услуг, банковском секторе.

– Срастание или тесное взаимодействие этих монополистических структур с государственной, административной и муниципальной (в крупных городах) властями.

– «Внутренняя экстерриториальность» этого государственно-олигархического сектора экономики, его исключительная защита от всесильной системы полицейско-репрессивного аппарата, в отношении которого действуют неписаные табуированные правила.

– Непрерывно растущий фискально-налоговый пресс, направленный против секторов народного хозяйства вне границ монопольно-олигархических групп; он подавляет сектора мелкого и среднего предпринимательства, мелких сельских товаропроизводителей.

– Ликвидация кооперативных форм предпринимательства, имеющих огромное значение в наиболее благополучных странах мира. Отсутствие множества альтернативных форм организации хозяйственной деятельности, действующих, к примеру, в США, Канаде, Австралии: например, разные типы народных предприятий, создаваемые коллективами самих предприятий.

– Незначительная доля государственных ресурсов, направляемых в фонд заработной платы, по сравнению с фондом зарплаты в других странах мира; отсюда – неизбежный рост бедности. И в целом малые объемы государственных расходов, порочная система практики профицитов, свидетельствующая о неумении экономического аппарата управлять делами государства.

– Чрезмерно многочисленный силовой блок, чиновники этих структур находятся в непрерывном поиске уголовных дел, дающих им возможность безбедного существования; очевидно, здесь и истоки полковников-миллиардеров, о «подвигах» которых сообщают СМИ и телевидение.

– Отсутствие органов народного представительства, контролирующих деятельность исполнительных органов власти по всей иерархии, – от кремлевской власти до сел и деревень.

– Отсутствие в стране профсоюзов (ФНПР – это не профсоюз, он не защищает трудящихся, поскольку с 1993 года лишен этой возможности).

– Для огромной страны существование одного-единственного центра реальной силы – это идеальная возможность укрепления позиций государственно-олигархического капитализма.

Президент Путин часто выступает и говорит справедливые слова, ставит правильные задачи, дает верные ориентиры, утверждая, что развитие страны зависит от нас самих и что следует преодолеть неорганизованность и безответственность, добиваться выполнения поставленных задач. Но дальше слов дело не продвигается. Одни и те же серые и безынициативные люди годами занимают ответственные должности, не показывая позитивных результатов.

Нужна мощная смена кадров, нужны тысячи превосходных специалистов по каждой отрасли, а не некие менеджеры-универсалы, готовые управлять чем угодно – от общественных уборных до атомных электростанций и нанотехнологий, при этом ровным счетом ничего не понимая ни в производстве, ни в организации труда на предприятиях. Необходимо демонтировать государственно-олигархический капитализм, в этом сломе заинтересовано все общество, в том числе и нормальная капиталистическая среда.

Ныне российское общество совершенно другое по сравнению с тем, которое было 20 лет назад, когда к власти в стране пришел Путин. Оно состоит во многом из молодых людей, которые знают только Путина, Чубайса и Медведева. И эти молодые люди независимо от того, как относятся к ним, прекрасно знают условия жизни своих сверстников в мире, их возможности и условия, в которых они живут и добиваются осуществления своих жизненных планов. Они хотят перемен, они недовольны своими материальными условиями жизни, они знают, как тяжело приходится их родителям. Они задают вопросы: почему такая богатейшая страна, как Россия – их родина, которую они любят, – не может обеспечить высокий уровень жизни? Государство – богатое, а люди – бедные. Это их унижает, и они долго терпеть не будут. 

Сейчас не эпоха Ельцина, а эра универсальных коммуникаций, формирующая качественно другое отношение к власти. Никакого позитивного смысла нет в бесконечных выступлениях лидеров страны – это никому не нужно, никто этим не восхищается, их попросту не слушают. Если бы им вместо новых образцов оружия показывали новые отечественные автомобили и самолеты (собранные не из чужих узлов), новые заводы и фабрики, где производят превосходную обувь и одежду, – это воспринималось бы с энтузиазмом. Нужны дела и результаты. Пора или совершить качественный управленческий переворот сверху, или призвать других людей, способных это сделать, не дожидаясь событий снизу. 

РИА Новости