После "четырехдневной войны" между Арменией и Азербайджаном в 2016 году Иран начал стремительно усиливать свои позиции на Южном Кавказе. Если ранее режим аятолл предпочитал сохранять свой нейтралитет в Нагорно-Карабахском конфликте, то в настоящее время он становится одним из активных участников армяно-азербайджанского противостояния.
Главной причиной, по которой Иран начал уделять активное внимание Нагорному Карабаху, является фактор тебризских тюрков, населяющих преимущественно северо-западную часть Исламской республики. Тегеран опасается, что в случае эскалации конфликта в Нагорном Карабахе иранские азербайджанцы могут выступить с поддержкой официального Баку и спровоцировать беспорядки, направленные против режима аятолл. Иранское беспокойство, в данном случае, небезосновательно, поскольку Тегеран на протяжении долгого периода времени поддерживает Ереван в экономическом плане, что вызывает серьёзную критику со стороны Азербайджана. В связи с этим, начальник Генерального штаба генерал-майор Мохаммад Багери недавно официально заявил, что Нагорный Карабах является исключительно азербайджанской территорией и что использование военной силы между Баку и Ереваном является крайне нежелательным.
Таким образом, Тегеран подчеркнул, что не намерен провоцировать Азербайджан категоричными заявлениями относительно статуса спорных территорий. Кроме того, Мохаммад Багери недвусмысленно сообщил армянскому руководству о том, что в случае эскалации Нагорно-Карабахского конфликта выбор Исламской республики позиции официального Баку предопределён, что может иметь серьёзные последствия для системы безопасности на Южном Кавказе.
Между тем, Тегеран продолжает тесное сотрудничество с Ереваном. В частности, в 2019 году он предоставил гуманитарную помощь населению пограничных армянских поселений. Кроме того, в ходе видеоконференции, состоявшейся 13 мая 2020 года между председателем Комитета государственных доходов Армении Давидом Ананяном и главой таможенной службы Ирана Мехди Миром Ашрафи, стороны договорились всесторонне развивать отношения между обеими странами. Это значит, что Тегеран не намерен отказываться от своего армянского экономического партнёра, оставляя его в качестве альтернативного источника давления на Баку в случае, если иранские интересы будут игнорироваться азербайджанской стороной. Однако такой формат ирано-армянского сотрудничества представляет собой кратковременное явление, поскольку Тегеран, если следовать словам Мохаммада Багери, судя по всему, определился, в военно-политическом плане, в пользу официального Баку.
В свою очередь, продолжая сотрудничество с Ираном, страной, которая находится под американскими санкциями, Ереван существенно рискует испортить свои отношения с администрацией Белого дома, от которой армянское руководство зависит. Никол Пашинян, заигрывая с режимом аятолл, может вызвать гнев Дональда Трампа, предоставив, тем самым, ему повод для оказания поддержки Азербайджану в деле разрешения Нагорно-Карабахского конфликта. Это чревато для Армении ограничением её доступа к международной финансовой системе и прекращением торгового сотрудничества с США.
Таким образом, чтобы не усугублять положение Еревана, Никол Пашинян, в том числе под давлением американской администрации, будет вынужден постепенно сворачивать сотрудничество с режимом аятолл. Между тем, у Тегерана не останется другого выбора, как полностью сосредоточить свое внимание на Азербайджане. И иранское стремление в этом направлении намного больше, чем это может показаться на первый взгляд. По крайне мере, разворот в сторону Баку способен существенно снизить риск внутренней дестабилизации, что на фоне американских санкций и пандемии крайне актуально.
Денис Коркодинов
президент Международного Центра политического анализа и прогнозирования (Ульяновск (РФ)
