Узбекистан декларирует проведение мнокоговекторной внешней политики и в этом плане диверсификация внешнеэкономических отношений занимает одно из центральных мест. 

Об этом сказал Eurasia Diary независимый эксперт Олег Голишников (Ташкент, Узбекистан), комментируя вопрос вступления Узбекистана в интеграционные объединения и международные организации.

Голишников отметил, что Ташкент не намерен «складывать все яйца в одну корзину», в связи с чем узбекские власти активно расширяют отношения с различными центрами силы (РФ, КНР, США, Индия и др.): «С приходом к власти Шавката Мирзиёева заметно улучшились отношения Узбекистана с соседями по центральноазиатскому региону. Пересмотрел Узбекистан и своё отношение к деятельности различных интеграционных объединений и международных организаций, от которых ранее дистанцировался (ЕАЭС, Тюркский совет).

В декабре прошлого года Узбекистан получил статус наблюдателя в ЕАЭС, подтвердив своё намерение углублять сотрудничество со странами Евразийского экономического союза с перспективой скорого присоединения к данному союзу. Окончательное решение по этому вопросу будет зависеть от комплексной оценки преимуществ и рисков, а также от результатов переговоров между Ташкентом и другими участниками-членами ЕАЭС по условиям вступления Узбекистана в данное интеграционное объединение.

Узбекистан также заинтересован в углублении сотрудничества с Европейским союзом (ЕС), на данный момент между Ташкентом и Брюсселем идёт подготовка к подписанию Соглашения о расширенном партнёрстве и сотрудничестве (СРПС), Узбекистан намерен получить статус страны-бенефициара Генеральной системы преференций ЕС «GSP+» (из стран Центральной Азии такой статус имеется у Кыргызстана). Еврокомиссия уже приняла положительное решение по вопросу «GSP+» для Узбекистана, дело остаётся за утверждением со стороны Европейского Совета и Европейского парламента.

Узбекистан стремится найти новые точки роста и в этом плане расширение экспортных возможностей, привлечение иностранных инвестиций является одним из ключевых моментов.  Узбекистан не стоит перед выбором между ЕАЭС и ЕС, отношения с этими объединениями являются самостоятельными направлениями внешнеполитического и внешнеэкономического курса Узбекистана. Ташкент не развивает отношения с одними в ущерб другим. Вступление в перспективе Узбекистана в ЕАЭС не скажется на сотрудничестве Ташкента с ЕС. Да и Москва с Брюсселем не ставят такого выбора перед узбекскими властями. Более того, в новой стратегии ЕС в Центральной Азии, принятой в мае 2019 года, прямо заявлено о непротиворечивости СРПС с другими соглашениями и инициативами сотрудничества в регионе, в том числе ЕАЭС, членами которого из стран Центральной Азии на данный момент являются только Казахстан и Кыргызстан».

Говоря о реакции России, эксперт сказал, что в Кремле пристально следят за развитием ситуацией в регионе – «в зоне привилегированных интересов РФ», в том числе за активностью других игроков, включая ЕС, но серьёзных оснований для конфронтации между ЕС и РФ в Центральной Азии и в частности в отношении Узбекистана не просматривается: «В Ташкенте, как и в других столицах Центральной Азии не заинтересованы в такой конфронтации. Да и «украинский кризис» послужил уроком для многих».

Расширение торговли между Узбекистаном и ЕС, согласно его словам, занимает центральное место в переговорах Ташкента и Брюсселя: «Так, в ходе онлайн-встречи, проведённой в ноябре 2020г.  между министром инвестиций и внешней торговли Узбекистана и Еврокомиссаром по торговле, отмечена положительная динамика товарооборота между Узбекистаном и ЕС – за последние три года он вырос более чем на 50 процентов. При этом заявлена амбициозная цель – в ближайшей перспективе довести показатели взаимной торговли до 10 млрд. долларов США (для сравнения по итогам 2019 года товарооборот с ЕС составил 4 млрд. долл. США). В условиях продолжающегося негативного влияния пандемии и связанных с ней различного рода ограничительных мер, достижение указанных показателей видится трудновыполнимой задачей, но главное, что стороны обозначили цель куда стремиться.

Этой цели отчасти может содействовать завершение подготовки СРПС, переговоры по которому официально стартовали в июле 2018 года. Данное Соглашение, по которому уже проведено 7 раундов переговоров, должно заменить предыдущее Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве от 1999г. и открыть новую страницу во взаимоотношениях Ташкента и Брюсселя. Вопрос скорейшего завершения подготовки СРПС был затронут и в ходе в онлайн переговоров президента Узбекистана Шавката Мирзиёева с канцлером Германии Ангелой Меркель в марте 2021 года.

Позитивную динамику взаимной торговле между Узбекистаном и странами ЕС придаст присоединение Узбекистана к «GSP+», когда узбекские производители получать возможность беспошлинно поставлять на рынки ЕС продукцию по 6200 товарным позициям, что в два раз больше, чем по текущей базовой системе «GPS», бенефициаром которой Узбекистан уже является. В Узбекистане надеются получить статус страны бенефициара «GSP+» уже к концу марта 2021 года, об этом сообщил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов на встрече с вновь назначенным главой делегации ЕС в Узбекистане Шарлоттой Адриан.

Особую значимость для Ташкента также имеет поддержка стран ЕС в вопросе вступления Узбекистана в ВТО. И судя по официальным заявлениям из ЕС Ташкент может рассчитывать на такую поддержку.  

Что касается упрощения визового режима с Узбекистаном, наподобие тех, которые имеются у ЕС с Украиной или Грузией, то на повестке дня Брюсселя данный вопрос не стоит. Да и Ташкент пока не особо гонится за этим. Большая часть узбекских трудовых мигрантов работает в России и Казахстане, с которыми у Узбекистана безвизовый режим и вопрос упрощения визового режима с ЕС не отягощает Ташкент. По крайней мере на данный момент. При этом Узбекистан в целях развития туристического потенциала сделал безвизовый режим сроком на 30 дней для граждан десятков стран, в том числе для стран ЕС».

На вопрос, есть ли шансы что Европа пустит на свой рынок узбекские товары, эксперт ответил, что как правило, заключение со стороны ЕС соглашений с другими странами, в том числе торгово-экономического характера всегда увязывается с вопросами развития прав человека, демократии и гражданского общества в странах, с которыми Брюссель заключает такие соглашения (аналогичной практики часто придерживаются США): «Такая практика отличает ЕС от других ключевых игроков, которые склоны более прагматично подходить к сотрудничеству с другими странами без апеллирования к ценностным составляющим.  В этом плане продвижение по вопросам СРПС, «GSP+» были бы вряд ли возможны, если бы ЕС не видел ощутимого прогресса Узбекистана в области развития прав человека и демократии. Именно политика открытости последних лет узбекских властей стала основным подспорьем для конструктивного диалога между Ташкентом и Брюсселем, в том числе вопросах расширения торгово-экономических отношений. Соответственно, любые отклонения Ташкента от открытости и продолжения демократических реформ будут пропорционально негативном образом сказываться на отношениях с Брюсселем и готовности последнего к более тесному сотрудничеству с Узбекистаном. Эту специфику работы с ЕС узбекским властям необходимо учитывать.

В то же время сохранение бойкота коалиции Cotton Campaign на узбекский текстиль не позволяет узбекским производителям поставлять текстильную продукцию на рынки США и стран ЕС, несмотря на то что Узбекистан заметно продвинулся в искоренении принудительного труда во время сбора хлопка. В апреле 2020 года глава Минтруда Узбекистана обращался к коалиции Cotton Campaign с просьбой снять бойкот, учитывая в том числе влияние пандемии, но положительного отклика не получил. Кроме того, в январе текущего коалиция Cotton Campaign по итогам мониторинга хлопковой кампании-2020г. заявила, что Узбекистану нужно сильно гражданское общество, указывая на то, что узбекским властям есть куда стремиться в плане гражданских прав и свобод. Снятие данного бойкота будет оставаться одной из приоритетных задач для правительства Узбекистана, ведь это затрагивает не только сугубо практические, но и репутационные вопросы».

Также Голишников считает, что рынок Евразийского экономического союза, прежде всего, РФ и Казахстана является традиционным рынком сбыта узбекских товаров, в том числе плодоовощной продукции: «Узбекистан работает по накатанной и только расширяет свои возможности в этом направлении, чему способствует и географическая близость, наличие инфраструктуры, исторические связи, языковые и другие факторы. В этой связи, в ближайшей перспективе ЕС вряд ли станет одним из таких основных направлений сбыта узбекской плодоовощной продукции, учитывая также, что возможности производства больших объемов такой продукции не безграничны».

Гусейн Сафаров