В недавних интервью Эммануэль Макрон представил свою стратегию по афганскому кризису и по борьбе с терроризмом в рамках своего визита в Ирак. Каковы основные уроки заявлений главы государства? Не скрывается ли за частым появлением президента в СМИ неспособность к действию?
Эммануэль Макрон дал интервью TF1 в это воскресенье после участия в конференции, посвященной стабильности на Ближнем Востоке и борьбе с терроризмом в контексте его поездки в Ирак и для обсуждения ситуации в Афганистане и регионе после возвращения талибов* и взрыва в аэропорту Кабула, ответственность за который взяла на себя организация ИГИЛ*. Эммануэль Макрон также представил свою стратегию по афганскому кризису редакции журнала JDD. Как Эммануэль Макрон пытается оставить свой след в этом камбэке? Какие выводы мы можем сделать из его заявлений и его выступлений в теленовостях на TF1 и на страницах JDD? Насколько его решения, направленные на разрешение этого кризиса (продолжение эвакуации посредством гуманитарных операций, присутствие французских солдат в Ираке и создание «безопасной зоны»), надежны и жизнеспособны, даже когда, согласно информации France Info, представитель Талибана* отвергает предложение Эммануэля Макрона о создании безопасной зоны в Кабуле, но гарантирует, что афганцы смогут путешествовать после 31 августа, если у них есть паспорт и виза? Занимаясь международными вопросами, глава государства рискует не замечать опасений французов по поводу этого возвращения? Эммануэль Макрон уже вмешался в ливанский кризис, не добившись реального прогресса. Не будет ли ситуация в Афганистане отвлекать главу государства от основных задач, в том числе в политике Франции?
Эдуар Юссон: В разгар катастрофы, спровоцированной худшей американской администрацией в истории, Эммануэль Макрон пытается представить себя главой государства. На самом деле, она поступает так же, как Великобритания, пытаясь ограничить ущерб. То, что получить что-либо от талибов* практически невозможно, связано не столько с их силой, сколько с нашей слабостью. Представьте себе, что Владимир Путин в подобной ситуации должен гарантировать интересы России. Вы действительно верите, что талибы* могут ему что-то противопоставить? Реальность такова, что, независимо от качества наших войск, у нас нет достаточно ресурсов, чтобы взять на себя обязательство соответствовать нашему статусу постоянного члена в Совете Безопасности. С 2001 года Франция увеличила число международных обязательств при одновременном сокращении военных бюджетов, что стало одной из составляющих, влияющих на нашу бесхозяйственность в зоне евро. Итак, в конечном итоге, за позицией президента Пятой республики Эммануэля Макрона скрывается много позерства. Впрочем, как всегда.
Максим Тандонне: «Раз эти события ускользают от нас, давайте сделаем вид, что организовали их». Никогда еще эта известная цитата Поля Валери не подходила лучше для нынешней ситуации! США и западный мир только что потерпели трагическое поражение в Афганистане. Вспомним. Непосредственным источником нынешних событий стали теракты 11 сентября 2001 года, в результате которых в США погибло более 3000 человек. Америка во главе коалиции западных стран, включая Францию, начинает наступление на талибов*, которые правят Афганистаном, обвиняемых в защите бен Ладена, зачинщика этой бойни. Режим муллы Омара свергнут, и Запад обосновался в Кабуле с целью закрепить эту страну в своем развитии. Сегодня капитуляция Запада знаменует собой не что иное, как посмертную месть бен Ладена и моллы Омара. Из афганского хаоса, худшего поражения западного мира в 21 веке, г-н Макрон, несмотря ни на что, стремится создать позитивный и волюнтаристский имидж. Он предлагает «поговорить» с талибами*, создать «безопасную зону», что те отвергают. Но Талибан*, победившие де-факто США и западный мир, находятся в выгодном положении. Они будут делать то, что хотят, и, конечно, не стоит ожидать от них ни малейших уступок.
Эдуар Юссон: Сравнение с Ливаном точное и жестокое. Франция должна иметь возможность прийти на помощь той из стран, которая исторически наиболее связана с ней. Скажем, в случае с Афганистаном необходимо решить несколько практических вопросов. В случае с Ливаном Эммануэль Макрон выступил в худшем качестве: предстал в роли умника, явил собой карикатуру на самоуверенного и, наконец, сделал кучу безрезультатных заявлений. На самом деле ничто так не мотивирует главу государства, как его переизбрание. В случае с Ливаном необходимо было жестикулировать, чтобы иметь возможность возобновления франко-ливанской финансовой поддержки, которая была в изобилии во время его президентской кампании 2017 года. В случае с Афганистаном, он позиционирует себя как лучший среди всех кандидатов на президентские выборы. Это также практичный способ дистанцироваться от проблем с санитарными пропусками.
Максим Тандонне: Президент только что дважды выступал по ситуации в Афганистане — 17 и 29 августа. Он, пожалуй, один из самых коммуникабильных глав государств в истории. Этот неуемный аппетит к общению сокрушает все, что мы знали до этого в Пятой республике, в том числе в рамках так называемой «гиперпрезидентства» Саркози. Это следует рассматривать как форму компенсации. Не имея возможности решать проблемы (безопасность, иммиграция, государственный долг, безработица, эпидемия), он говорит, чтобы создать иллюзию действия и движения. Конечно, в этом нет ничего нового, но мы сейчас выходим на приступообразную форму этого дрейфа. Международная направленность последних выступлений главы государства никоим образом не выходит за рамки национального политического курса.
Афганистан и Ирак также являются предлогом для разговора с французами о проблемах, которые их волнуют, а именно об иммиграции и терроризме. Привлекая к себе внимание за рубежом, глава государства нацелен на французское общество. 17 августа президент Макрон выступил с речью, крайне правой направленности, и напомнил о необходимости борьбы с нелегальной иммиграцией из-за дестабилизации Афганистана. Таким образом, он вызвал возмущение левых. Вчера вечером он отмечал, что принимать беженцев — это абсолютная обязанность, и предостерег от путаницы между иммиграцией и террористическим риском. Образ главы государства, путешествующего по Ближнему Востоку, вписывается во французский политический спектакль. Г-жа Ле Пен пользуется возможностью высказаться и позиционирует себя как постоянный оппонент. Это также желаемый эффект, поскольку правая оппозиция, более опасная для переизбрания президента Макрона, пытается вернуться в игру. Мы находимся в разгаре предвыборной президентской кампании.
— В то время как Эммануэль Макрон подвергается резкой критике со стороны левых за его позицию в отношении миграционного кризиса, позволит ли афганский вопрос Эммануэлю Макрону дать «клятвы» и убедить правый электорат (о миграционных потоках, ситуации с беженцами, европейском сотрудничество в борьбе с терроризмом, смысл присутствия в Сахеле)?
Эдуар Юссон: Эммануэль Макрон, безусловно, воспользуется афганским кризисом, чтобы заявить о себе в вопросе иммиграции и попытаться помешать дебатам на президентских выборах. Ему не составит труда отличиться от «Непокоренной Франции», поскольку последняя стала подчиняться преобладающему иммиграционизму, а Жан-Люк Меланшон теперь занимает исламо-левацкую позицию. С другой стороны, в центре будет разыграна более хитрая карта. Речь идет о том, чтобы показать стремление иметь правоцентристский электорат и обойти Марин Ле Пен (и Эрика Земмура, если он будет кандидатом) в пользу болтунов, которые никогда не брали на себя ответственности и могли только подливать масла в огонь. Наконец, речь идет об уничтожении идеи моратория на иммиграцию внутри ЕС, инициированной Мишелем Барнье и подхваченной несколькими известными республиканцами. Эммануэль Макрон постарается выглядеть лучшим защитником наших интересов в ЕС, особенно в то время, когда Германия будет занята сменой правительства. То, что это в конечном итоге не приведет ни к чему конкретному и что Франции приходится иметь дело с наплывом беженцев с Ближнего и Среднего Востока, это неизбежно, потому что Эммануэль Макрон не делает ничего, кроме подготовки к своему переизбранию.
Максим Тандонне: К этому добавляется стремление президента выпутаться из национального мрака и неоднозначного или даже пагубного образа, создаваемого введением санитарных пропусков. Однако эффект от этих выступлений не ясен и, вероятно, незначителен в плане опросов и выборах. Общественное мнение по этим вопросам расколото. Французы полностью согласны принимать афганцев, которые служили интересам Франции и которым грозит смерть со стороны талибов*. Но они опасаются нового миграционного кризиса. Выявление нескольких (изолированных) сторонников Талибана* среди прибывших из Афганистана вряд ли успокоит общество в вопросе безопасности. Французы гораздо более рациональны и реалистичны, чем думают руководители страны. Они хорошо понимают, что события, происходящие на Ближнем Востоке, чрезвычайно серьезны и что Франция — единственная — мало что значит в таком случае. Они отмечают падение и крах западного мира, от которого Франция, участник коалиции 2001 года, не может отделиться. Множественные появления в СМИ президента Республики и его позиция, где доминирует принцип «и нашим и вашим», вряд ли успокоят общественное мнение в целом или существенно повлияет на избирательную ситуацию.
