В течение обеих чеченских кампаний федеральным войскам приходилось сталкиваться не только с местными боевиками, но и с иностранными наемниками. Численность их не была стабильна и к концу боевых действий заметно сократилась.
В начале 1990-х Северный Кавказ стал объектом пристального внимания со стороны мировых исламских организаций. Они очень быстро оценили потенциал региона с преимущественно мусульманским населением в качестве обширнейшего и еще не освоенного поля для насаждения идей панисламизма. Монархии Ближнего Востока щедро выделяли средства на строительство мечетей и учебных заведений, оплачивали религиозные издания и предлагали кавказской молодежи возможность получить образование в арабских странах. Как отмечает доктор исторических наук, Алексей Малашенко, «вдоль южной границы России образовывался кипучий мусульманский пояс уже с несоветской идентичностью и со спорадическими проявлениями религиозного радикализма».
Неудивительно, что с началом Первой чеченской войны в определенных исламских кругах стало распространяться убеждение, что «русские притесняют маленький и гордый народ, попирают древние обычаи и уничтожают веру». А вскоре добровольцы из десятков стран потянулись в Чечню, чтобы «встать на защиту правоверных мусульман».Однако мотивы у всех были свои: косовские албанцы, например, не простили России поддержку сербов, а украинские националисты решили выплеснуть накопившуюся за столетия вражду к северному соседу. Впрочем, для подавляющего большинства наемников главным мотиватором поездки на Северный Кавказ были деньги, обещанные спонсорами из исламских фондов Ближнего Востока и Западной Европы.
По мере того, как увеличивалось финансовое вливание в чеченский сепаратизм, росло и число моджахедов, прибывавших в Чечню со всех уголков мусульманского мира. Вместе с этим повышался интерес к чеченской войне со стороны международного исламистского движения и арабских масс-медиа, особенно в странах Персидского залива. Начало Контртеррористической операции в Чечне (Вторая чеченская кампания) в октябре 1999 года многими мусульманами ваххабитского толка воспринималось уже как «прямая агрессия неверных в исконных землях ислама».
Именно в этот период был зафиксирован наиболее интенсивный приток иностранных наемников, пополнивших ряды боевиков Басаева и Хаттаба. В ноябре 1999 года российские спецслужбы расшифровали документы, изъятые у эмиссара «Аль-Каиды*» саудита Абу Хавса, в которых подтверждалось финансирование войны зарубежными террористическими организациями. Только за январь 1999 года денежные вливания из-за рубежа превысили 400 тысяч долларов. Всего, по данным СМИ, финансовую помощь боевикам на Северном Кавказе оказывали свыше 100 иностранных фирм и банков, офисы большинства из которых располагались в Западной Европе и США.Иностранных наемников подсчитывали, когда они становились жертвами федеральных сил.
Так, в августе 2000 года в Шаройском районе Чечни был ликвидирован отряд боевиков численностью 21 человек: тяжело раненый командир Абдусалям Зурка был взят в плен. По документам установили, что все они – выходцы из арабских стран, большинство из Йемена и Марокко. В ноябре 2001 года на тот момент министр обороны Российской Федерации Сергей Иванов передал СМИ список, в котором содержалось 101 имя – это были иностранные боевики, уничтоженные в ходе боевых операций с 1999 по 2001 год. Они представляли Таджикистан, ОАЭ, Ливан, Йемен, Египет, Иорданию, Кувейт, Турцию, Алжир, Тунис, Афганистан и Украину.
По сведениям генерала Владимира Шаманова, в 1999-2000 годах командовавшего 58-й армией Северо-Кавказского военного округа, если в ходе Первой чеченской кампании российским войскам противостояли моджахеды из 15 стран, то во Второй против них воевали боевики уже из 52 государств. Были среди них и российские граждане – большей частью уголовники, скрывавшиеся от правосудия на неподконтрольной федеральным властям территории.
По данным Министерства обороны РФ, к 2000 году на территории непризнанной республики Ичкерия было сосредоточено 600–700 иностранных боевиков. Согласно информации, предоставленной Сергеем Ястржембским, помощником Президента России с 2000 по 2008 год, максимальная численность наемников из стран ближнего и дальнего зарубежья на Северном Кавказе достигала 800 человек. Неподтвержденные источники называют цифру, значительно превышающую 1000 человек.
К началу Второй чеченской войны республика представляла собой международный бандитский анклав. Она была наводнена наемниками со всего мира и далеко не все из них исповедовали ислам. Генерал-майор ФСБ Илья Шабалкин перечислил немусульманские страны, наемники из которых оставили свой кровавый след в Чечне. Помимо украинцев там были граждане США, Канады, Великобритании, Германии, Франции, Швейцарии, Италии, Дании, Швеции, Латвии, Литвы, Эстонии и Грузии.В ходе контртеррористической операции ряды легионеров постепенно редели, к концу войны среди них фактически не осталось представителей дальнего зарубежья.
Главная причина – деньги. Ичкерийские власти решили схитрить и стали расплачиваться с наемниками фальшивыми долларами, что это было быстро раскрыто. К тому же в большинстве контрактов оговаривалось, что деньги будут выплачены лишь после того, как наемник предоставит доказательства убийства российского бойца или уничтожения военной техники. Такие жесткие условия оказались многим не по нраву.
Иностранные боевики очень быстро завоевали дурную славу среди местного населения: регулярные погромы домов и квартир, отъем у жителей продуктов питания, одежды, имущества превратили их в изгоев. Конфликтовали с ними и бойцы чеченских подразделений. Полевые командиры пытались приструнить распоясавшихся легионеров, но безуспешно. К 2006 году численность иностранных наемников оценивалась российскими властями не более чем в 200 человек. Если раньше боевики делились по национальным группам (украинская, турецкая), то к концу войны такая структура оказалась полностью разрушенной.Боевики, прибывавшие в Чечню с Украины, имели, пожалуй, наибольшее представительство в «иностранном легионе». Генерал Геннадий Трошев в книге «Моя война.
Чеченский дневник окопного генерала» писал, что на 1999 год численность украинских наемников в Чечне достигала 300 человек, многие из которых представляли запрещенную в России экстремистскую организацию УНА-УНСО*. По словам Трошева, ими двигало не столько желание заработать, сколько найти приключения. Это был в основном маргинальный элемент, выброшенный на обочину украинского общества.
По данным самой УНА-УНСО*, в Чечне воевали около 100 членов этой организации, 10 было убито, а 20 взято в плен. Лидеры УНА-УНСО* были одними из первых иностранцев, которые еще в 1993 году установили контакты с чеченскими сепаратистами. Среди них нынешний киевский журналист, телеведущий и политик Дмитрий Корчинский, в отношении которого в 2014 году Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело. Его подозревают в организации бандформирования, которое вело боевые действия против федеральных сил на Северном Кавказе. По словам председателя Следственного Комитета РФ, Александра Бастрыкина, среди украинских наемников находился и бывший глава правительства Украины, Арсений Яценюк.
Как отмечают свидетели, украинские «ландскнехты» зачастую были более безжалостны к российским военным, чем арабы. К примеру, они могли переодеться в гражданскую одежду и заманить «федералов» в засаду, или «развести» их на сдачу в плен, а затем жестоко убить. «Гостей» с Незалежной, как и прочих наемников, чеченцы явно недолюбливали. Любопытный эпизод произошел во время штурма Новогрозненского федеральными силами в феврале 1996 года.
Как рассказывали пленные боевики, после мощной атаки российских войск украинские наемники вдруг вспомнили, что срок их контракта истек и попросили Салмана Радуева произвести расчет. Полевой командир согласился. Но как только они сдали свои боеприпасы и оружие, Радуев распорядился пустить искателей приключений «в расход».
